СССР. Арестован 17 июля 1937 г. и по приговору Военной коллеги Верховного суда СССР от 15 декабря 1927 г. расстрелян. Реабилитирован в 1955 г.

113 В документе «арестуются».

114 Павловский Всеволод Евдокимович. Родился в с. Большая Лепетиха Мелитопольского уезда Таврической губернии. Участник 1-й мировой войны, доброволец. С лета 1918 г. начальник штаба, затем командир повстанческого отряда, действовавшего в пределах Мелитопольского уезда. В конце 1918 г. подчинялся штабу атамана Григорьева в Александрии. С 23 марта 1919 г. – командир 3-го Таврического полка 1-й бригады Заднепровской стрелковой дивизии. С августа 1919 г. участник махновского движения, командир 3-й повстанческой бригады, командир отряда. В октябре – ноябре 1919 г. командир 4-го корпуса повстанческих войск им. Батько Махно. 24 ноября 1919 г. избран командующим повстанческими войсками Крымского направления войск им. Батько Махно. С конца декабря 1919 г. – командир 4-го Крымского корпуса Революционной повстанческой армии Украины (махновцев). В январе 1920 г. вместе с корпусом перешел на сторону Красной Армии. Достоверных данных о дальнейшей судьбе не выявлено. По непроверенным сведениям, в 1922 г. расстрелян в г. Мелитополе.

115 Глазман Михаил Соломонович (1896–1924) – в 1918–1924 гг. секретарь РВСР и старший секретарь председателя РВСР, член РКП(б) с 1918 г. 2 сентября 1924 г. после необоснованного исключения из РКП(б) покончил жизнь самоубийством (застрелился). Политбюро ЦК РКП(б), рассмотрев 4 сентября 1924 г. вопрос «О самоубийстве т. Глазмана», постановило: «а) Признавая ошибкой исключение из партии т. Глазмана, просить ЦКК произвести тщательную проверку этого дела и сообщить на следующем заседании Политбюро; б) Похоронить т. Глазмана как члена РКП» (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 461. Л. 5). 6 сентября 1924 г. похоронен с воинскими почестями на Ваганьковском кладбище в Москве.

116 В начале мая 1919 г. в связи с ухудшением положения советских войск на Южном фронте ЦК РКП(б) принял решение провести на Украине мобилизацию не менее 20 000 рабочих для укрепления армий Южного фронта. В директиве от 9 мая 1919 г., направленной Л. Б. Каменеву, А. А. Иоффе и Х. Г. Раковскому, указывалось: «Цифру 20 000 ЦК считает минимальной, двухнедельный срок – максимальным для спасения нашего положения на Южном фронте. Работа должна вестись с исключительной энергией. Обо всех принятых вами мерах телеграфно немедленно сообщите. Каждые три дня телеграфно сообщайте в ЦК о достигнутых результатах». 16 мая 1919 г. харьковский Главуголь обратился к В. И. Ленину с просьбой об освобождении от мобилизации всех рабочих-шахтеров. В ответ В. И. Ленин в тот же день отправил в Харьков С. А. Гецову (копии – Чрезкомснаб Украины, наркому по военно-морским делам Украины Н. И. Подвойскому и в Реввоенсовет Республики) телеграмму о недопустимости общей отмены мобилизации рабочих Донецкого бассейна и разъясняет, что Совет Обороны постановил освободить от мобилизации только забойщиков. (В. И. Ленин. Неизвестные документы. 1891–1922 гг. М., 2000. С. 286–287, 288–289; Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 50. М., 1975. С. 385, 498).

117 Волковский Алексей Фёдорович (1884–?) – с 1918 по 1920 г. член коллегии НКПС и Главлескома. В 1917–1920 гг. член РКП(б).

118 28 мая 1919 г. Л. Б. Каменев принял участие в заседании Политбюро ЦК РКП(б), на котором рассматривались вопросы: о военно-экономическом союзе с Украиной; о добровольческой мобилизации в Украине; о положении Крымского правительства и Крымского областного комитета партии; о кандидате в председатели Крымского правительства и др. (см.: Известия ЦК КПСС. 1989. № 12. С. 163).

ПРИЛОЖЕНИЕ

Записка Д. Ю. Гопнера о причинах поражения

в Донецком бассейне

Москва Наркоминдел тов. Чичерину.

Десятая записка Гопнера.

Москва, 20 июля 1919 года.

Отчего мы потеряли Донецкий бассейн?

При объяснении причин нашего поражения на восточно-украинском фронте товарищи сосредотачивают свое внимание главным образом на вопросах военного характера. При этом многие вместо военной самокритики предпочитают распространяться о количественном и качественном превосходстве сил противника.

Моя задача иная: осветить этот вопрос с точки зрения политической.

Главными причинами тут являются: 1) преступная продовольственная политика в отношении Донецкого бассейна и 2) авантюристское отношение к Махновскому лагерю.

I.

С момента реоккупации Донецкого бассейна рабочие угольных копей и металлургической промышленности с большим подъемом шли навстречу советской власти, ожидая с терпением и надеждой упорядочения своего положения и возрождения гибнущего горного дела и металлургии.

При самых скромных хлебных запасах мы могли бы иметь в своих руках: 1) могучую политическую и военную силу, какую представляет из себя горнозаводской пролетариат Донецкого бассейна, 2) огромный резервуар минерального топлива и металла и 3) величайшей важности военно-стратегическую базу.

Что же нужно было для того, чтобы закрепить за собою возвратившийся, наконец, к нам горнозаводской район, с которым было связано столько надежд?

Нужно было во чтобы то ни стало накормить шахтеров.

При всех признаках разрухи: отсутствии или изношенности машин и орудий производства, недостатке смазочных и осветительных материалов, нехватке рабочих рук и пр. и пр.; даже без всякого расчета на возможное улучшение положение в ближайшее время, добыча угля, по самым скромным подсчетам, могла давать нам, и в первое время действительно давала, от 12 до 15 миллионов пудов в месяц. Каждый пуд привезенного хлеба обеспечивал добычу 100 пудов угля; следовательно, для извлечения (технически возможного) 15 милл. пудов угля в месяц, т. е. [для] полумиллиона пудов угля в день нужно было только пять вагонов хлеба в день.

Таковы заключения разных учреждений, комиссий и т. д., а также специального обследования, произведенного инженером Тахтамышевым, относительно условий сколько-нибудь нормального существования угольной промышленности.

Об этом писали, говорили, шумели – все безрезультатно. Украинский Наркомпрод оказался неспособным найти на Украине с ее многомиллионными излишками пять вагонов хлеба в день, чтобы спасти район, от обладания которым не так давно еще зависела наша жизнь и смерть.

Для хлебных заготовок Донецкому бассейну был дан как раз тот Гуляй-Польский район, из которого хлеб не мог вывозиться, вследствие конфликта между укр[аинскими] советскими властями и лагерем Махно. Об этом последнем я буду говорить ниже, пока же хочу установить, что Шлихтер: 1) сам заявлял повсюду о злостном поведении Махно и абсолютной невозможности выкачать из гуляй-польского района хлебные излишки, и 2) не предпринимал при этом ничего, чтобы добыть пять вагонов хлеба для Донецкого бассейна из другого места.

Если наша продовольственная организация на Украине никуда не годится, если она не может достать на Украине пяти вагонов хлеба в день по твердым ценам, то неужели нельзя было покупать нужное Донецкому бассейну ничтожное количество хлеба временно по самым высоким спекулятивным, лишь бы обеспечить снабжение им горнозаводского пролетариата?

Мы совершили неслыханное преступление против революции, не дав шахтерам хлеба, грандиозные запасы которого находятся в самом недалеком расстоянии от угольного района. В одной лишь Харьковской губернии, ближайшей к Донецкому бассейну и