– Я ненавидел Анабелл, свою дочь, – глухо произнёс Эзран. – Но сам и породил это чудовище…

– Рассказывай, – бросил Эбрумо.

Король помолчал немного и…

– Ты помнишь, когда родилась Анабелла, мы жили на Алактии. Там у неё впервые случился приступ невменяемости. Врач посоветовал сменить климат. Всё-таки мёртвая глыба – неподходящее место для малышки-полукровки. Ей был нужен свежий воздух, солнце, море, зелень, хотя бы иногда. Тогда мы с женой и дочерью отправились на одну из планет с атмосферой – во владениях Синдиката. Там для нас возвели подземный дворец, где мы обитали днём, а наружу выходили лишь ночью, когда доза солнечной радиации становилась приемлемой для вампиров… А в остальном, чудесное место для маленькой алактинской девочки – лес, море, песчаный пляж, огромный парк с садом…

Наша дочь расцвела, повеселела и больше не отрывала крылья у бабочек, любуясь на них в розовом саду. Днём Анабелл гуляла по берегу моря с няней – сибилианкой. Сибилианка учила её добру. Объясняла, что живым существам и даже цветам тоже больно… Всё налаживалось. Хотя, в то время я редко бывал дома. Дела Синдиката… Как раз тогда я создавал империю, думая о нашем будущем… Мы с твоей матерью помышляли и о других детях, но не могли найти подходящую женщину. Видишь ли, твою мать тревожила наследственность Анабелл. Как оказалось, не напрасно. Женская интуиция, что ли… Но женщины, которые ей нравились, не соглашались на сделку…

– Почему вы не усыновили ребёнка? – спросил Эбрумо. – В галактике столько несчастных детей, оставшихся без крова и скитающихся по приютам.

– Я предлагал ей, но она считала, что в нашем ребёнке должна течь моя кровь. Иначе, я рано или поздно увижу в нём еду. Она была права… Мужчинам-вампирам труднее сдержать жажду при виде живого и тёплого сосуда с кровью. А твоя мать любила Анабелл, потому что та была моей дочерью. Так любила, что забывала, кто она сама…

– Что произошло потом?

– Как-то жене пришлось уехать, ненадолго. Позвала сестра… Единственному племяннику всадили кол в сердце. Она собиралась взять Ани с собой, но я запретил. «Ребёнку-полукровке нечего делать на окраине Мёртвого космоса среди чужих вампиров», – сказал я… Мне же самому хотелось побыть с дочерью. Жена улетела, и тут нежданно-негаданно заявилась Лилиэн.

– Она же отказалась от девочки! – возмутился Эбрумо.

– Да, и по взаимному соглашению. Я хорошо заплатил и устроил её жизнь. Но ей показалось мало. Она требовала назад дочь… Поначалу умоляла, плакала, причитала, мол, думала, что от связи с вампиром родится чудовище, а едва увидела этот прелестный цветочек, то поняла, как жестоко ошиблась, и её материнское сердце облилось кровью… Мерзкая притворщица!

Эзран скрипнул зубами и прижался затылком к витражу.

– Чудовище! Как в воду глядела… Потом стала угрожать, шантажировать. Я спровадил её восвояси. Анабелл знала только одну мать – мою жену. Лилиэн ушла, но вскоре выяснилось, что недалеко. Она приходила днём на пляж и, подкупив няньку, играла с Анабелл. Рассказывала дочурке страшные истории о вампирах… Я поздно спохватился…

– Откуда ты мог знать?

– Обязан был догадаться! Я заподозрил неладное, когда ей приснился дурной сон. Девчушка пряталась под одеялом, отталкивала меня и кричала, что я – «кровосос и монстр». Никто из окружения не говорил таких слов при ребёнке под страхом смерти. Мы никогда не питались при ней, даже кровью из пакета или бокала… Я успокоил её и до утра носил на руках. А днём послал на пляж верного алактинца… Когда открылась правда, я вызвал Лилиэн, якобы обсудить условия передачи ребёнка, пока моя жена отсутствует…

Лилиэн имела наглость снова шантажировать меня, чтобы получить ещё и денег на «содержание дочери». Я разозлился. Конечно, я хотел просто убить её, но от злости мой разум помутился. Я укусил Лилиэн и окончательно утратил рассудок… Выпил её всю. Это случилось в моём кабинете, поздно ночью. Я и представить не мог, что кто-то войдёт… Опомнился лишь от визга Анабелл… С торчащими клыками, весь в крови, – так разъярился, что разодрал женщине горло, – и с мёртвым телом на руках… Девочка видела это. До сих пор помню её глазёнки, вытаращенные от ужаса…

«Кровопийца! – рыдала она… Анабелл убежала. Слуги еле нашли к вечеру в лесу, холодную и дрожащую… Никому не ведомо, что я пережил, не имея возможности выйти на солнце… Защитных оболочек тогда не изготавливали. Хуже всего, эта гадина Лилиэн успела наговорить девочке, что она и есть настоящая мать, «у которой злые вампиры отобрали ребёнка». Когда вернулась моя жена, Анабелл устроила истерику и не подпускала её к себе. Мы улетели обратно на Алактию, подальше от плохих воспоминаний. А вскоре приступы бесчеловечности возобновились. Анабелл осматривали и лечили лучшие доктора, но всё безрезультатно… Она не говорила о случившемся… Но однажды мы застали её в лаборатории, где она душила крыс, смотрела на кровь и приговаривала: «Вот вам, кровопийцы».

– Я помню, – кивнул Эбрумо.

– Врачи говорили – дурная наследственность, неустойчивая психика, и без того слабый рассудок повредился… А вскоре учёные открыли врождённую аномалию и назвали её «эффект полукровки». «Психический дисбаланс, – определили они, – приводящий к эмоциональной деградации и обострению жестокости». И мы испугались, когда у детей от вампиров и алактинок стали проявляться выдающиеся способности. Далеко не безобидные. Да, мы испугались… Анабелл была самой одарённой из всех…

– И когда ты узнал, что у Гэбриэла те же способности, то назвал это проклятием нашей семьи… Хотя, позже выяснилось, что учёные ошибались, и полукровки не чудовища. Однако вампиры повернули это себе на пользу, употребляя кровь полукровок, чтобы обрести новые возможности. Например, свободно передвигаться в открытом космосе и многое другое…

– У полукровок чаще проявлялись дурные наклонности, чем у прочих, – возразил Эзран. – Они осознавали свою власть над обычными людьми или вампирами и убивали нас…

– От неправильного воспитания, отец. Ни Фелиси, ни Гэбриэл не виноваты в том, что произошло с Анабелл. Не понимаю, к чему этот разговор. А чтобы облегчить боль есть более верный способ – кол в сердце.

– Ты ещё не передумал сражаться? – король повернулся к Эбрумо, моментом стерев с лица скорбную маску и надев другую – сурового и надменного правителя Синдиката.

Кронпринц усмехнулся, глядя королю прямо в глаза.

– Я хочу лишь обрести счастье, отец. И придать смысл своему бесконечному существованию. В противном случае, лучше принять смерть. Умереть, наконец, по-настоящему. Поэтому – предупреждаю, я буду защищать всё, что мне дорого, до последней секунды, пока не вырвут сердце…

– Ты не передумаешь. Теперь я это вижу, – король задумчиво обошёл его. – Какая решимость! Но всё бесполезно… Удивляюсь, как твои братья согласились с тобой. Они ведь не прочь и полакомиться полукровками.

– Братья – игроки, – пожал плечами Эбрумо. – Я убедил их сыграть на моей стороне… Ведь ты ограничивал их во всём. Я посулил им свободу, денег, власти…