— Вы знаете, Раечка, я лечу в Стокгольм, там у меня дел на недельку. И я не хочу таскать с собой чемодан с покупками. В «Метрополе» живет мой соотечественник и коллега по бизнесу, я попросил его отвезти чемодан в Германию. Закажите, пожалуйста, машину и свезите чемодан в «Метрополь».

— Где там искать вашего знакомого?

— А искать и не надо. Вы остановитесь возле подъезда отеля и подождете минут десять. Как только вы сядете в машину, я ему позвоню, и он выйдет за чемоданом…

Рая взяла чемодан и, опустившись вниз, заказала машину. Спустя несколько минут она позвонила Гернгроссу, что выезжает.

— Вот и прекрасно! Я звоню знакомому. Затем возвращайтесь ко мне…

Он подошел к окну, посмотрел, как Рая садилась в машину, помахал ей рукой, а потом надел пыльник и вышел из гостиницы.

Рая все проделала точно, как он просил, и теперь с нетерпением поглядывала на подъезд гостиницы «Метрополь». Прошло минут десять, и вдруг возле машины появился сам Гернгросс.

— Просчет в организации, — смеялся он. — Вы выехали, я ему звоню, а он, оказывается, пошел гулять. Пришлось бежать к вам на выручку. Давайте чемодан. Я его здесь подожду. А вы возвращайтесь к себе и ждите меня.

Почти час Гернгросс простоял с чемоданом возле «Метрополя», а затем медленно пошел к станции метро. Под землей, пересаживаясь с поезда на поезд, он катался не меньше часа — это был нелегкий час для сотрудников Маркова. Зато Гернгросс поднялся из метро на вокзальную площадь совершенно спокойный: слежки не было…

Он прошел в ресторан Казанского вокзала и выпил там чаю. В восемь тридцать он покинул ресторан и минут двадцать толкался по залам ожидания, а затем направился к камере хранения ручного багажа. Возле входа в камеру он поставил чемодан на землю и закурил. Было без пяти минут девять. Минут через десять возле него остановился Плуцис. Поставив свой чемодан рядом с чемоданом Гернгросса, он сделал вид, будто ищет что-то по карманам. В это время Гернгросс, чуть наклонясь, взял чемодан Плуциса и пошел прочь от камеры хранения. А Плуцис, взяв чемодан Гернгросса, направился в другую сторону. Они отошли не больше десяти шагов от места встречи и оба были задержаны сотрудниками госбезопасности…

…Допрос Гернгросса длился второй час. Марков делал вид, что располагает недостаточными уликами и старается поймать Гернгросса на противоречиях в ответах. Тот все отрицал, держался абсолютно спокойно и даже вызывающе: «Чемодан незнакомого мне господина я взял по ошибке».

В кабинет, будто невзначай, по какому-то своему делу зашел Рудин. Он посмотрел на допрашиваемого и всплеснул руками:

— Вот так встреча! Подполковник Мюллер?

— Моя фамилия Гернгросс, вы ошиблись, — слишком быстро отреагировал Гернгросс.

— Да что вы, какая же тут может быть ошибка? — радостно вопрошал Рудин. — Вот же ваша фотография. Я ношу ее как память о временах, когда мы работали вместе с вами. Пожалуйста, посмотрите…

Гернгросс бросил на фотографию мимолетный взгляд и повторил:

— И все же вы ошибаетесь…

Затем в кабинете Маркова «невзначай» появились сначала Лидия Викторовна Олейникова, затем Щукин — свидетель ее допроса. Пока шла очная ставка, Рудин написал Маркову записку: «Биркнер, как только увидел меня и Щукина, сознался и дает показания. Минут через пятнадцать его можно доставить сюда».

Но в очной ставке с Биркнером особой надобности не было: Гернгросс уже понял, что игра проиграна. Он думал теперь только об одном: есть ли у него хотя бы один шанс на облегчение его участи? Вот почему, когда Марков заговорил о его работе в «Сатурне» и неизбежности для него нести ответственность перед советским законом за военные преступления, Мюллер-Гернгросс поднял голову и сказал:

— Закон давности, как мне известно, признается и вами…

— О какой же давности может идти речь? — устало улыбнулся Марков. — Мы вас взяли только сегодня, и вы занимались сегодня не чем иным, как продолжением тех преступлений, которые совершали во время войны. А все самое преступное в «Сатурне» — ваша работа.

Привели Биркнера-Плуциса. В кабинете Маркова разыгралась драматическая сцена: Биркнер принялся площадно бранить Мюллера. Он, Биркнер, столько лет жертвовал собой, своей личной жизнью, думая, что его судьба находится в надежных руках и когда-нибудь за все его жертвы воздастся сторицей, а оказалось, что он был игрушкой в руках болванов. Ругань Биркнера разъярила Гернгросса. Он стал кричать на своего бывшего адъютанта, что тот слишком торопится с выводами и об этом еще пожалеет.

— Чего мне жалеть? — кричал Биркнер. — Я уже потерял пятнадцать лет жизни по милости таких кретинов, как вы!..

Дело было сделано. Гернгросс-Мюллер и Биркнер-Плуцис подписали протоколы допросов, и, когда преступников увезли в тюрьму, в кабинете Маркова снова собрались участники операции.

— Спасибо, товарищи, — сказал Марков. — Сегодня вы помогли нам с товарищем Рудиным завершить наконец операцию «Сатурн». Ведь этот Мюллер висел у нас на шее, как недостача у бухгалтера. — Марков улыбнулся. — Теперь разъезжайтесь по домам и постарайтесь как следует выспаться. Послезавтра в Москву прибывает еще один господин…