И замер.

«Опель» отнюдь не стоял на своем законном месте, но оцепенел Сергей не от этого…

За час с небольшим окружающий мир изменился самым кардинальным образом. Многое исчезло, многое откуда-то появилось, многое стало другим.

Но Сергей не обращал внимания на многочисленные мелкие и крупные изменения – не мог оторвать взгляд от двух увиденных и осознанных первыми.

В центре площади Согласия (бывшей Ленина) исчезла обширная клумба, черневшая оттаявшей землей. Вместо нее громоздилась на пьедестале здоровенная статуя Ильича, вытянувшего руку с зажатой кепкой. А над чугунной головой вождя, по краю крыши здания на противоположном краю площади, алели вместо рекламы «Самсунга» громадные буквы: «СЛАВА КПСС!»

Нестерпимо хотелось проснуться.

Он сидел на парапете из полированного гранита, окружавшем памятник, и тупо смотрел на зажатую в руке бутылку из-под коньяка.

Когда успел все выпить? Не понимал и не помнил.

Проверенное лекарство помогло – шок отступил, не исчез совсем, но острота его притупилась, вернулась способность мыслить.

Так уж устроены люди: чем бы ни огорошила их жизнь, рано или поздно приходит понимание – да, это произошло, и ничего уже не изменить, не переиграть, надо думать, как жить дальше…

Хотя что именно произошло, Сергей понял далеко не сразу… Показалось: сошел с ума, банальным образом спятил – там, в гастрономе номер пять, утонул в темном омуте воспоминаний. И все вокруг – галлюцинации, порождения больного мозга…

Долго эта идея не продержалась. Слишком материальным, вещественным было все вокруг. Даже очень больному мозгу едва ли под силу породить столько реалистичных, конкретных подробностей…

Версия номер два: другой, параллельный мир, Земля-2. (Ох, меньше надо было читать в молодости фантастику…) Очень похожий, но другой – и не было здесь никакой перестройки, и развала Союза не было, и КПСС все так же уверенно сжимает штурвал и рулит к светлому будущему. А вам, Сергей Борисович, придется тут сочинять статьи, обличающие акул империализма.

Но вскоре понял: нет, здесь не то… Не оттого, что бред и небывальщина. Слишком все узнаваемо – что ни увидишь, память подтверждает: да, было такое много лет назад. Машины, выезжающие с улицы Мира на площадь: сплошь отечественные и сплошь старых моделей… Двухдверный львовский автобус – древний, полузабытый – и в то же время новенький, сверкающий. Сверху, почти на каждом доме, бодрые вывески-лозунги: кроме КПСС, славили они труд, сулили миру мир и заявляли, что цель наша – именно коммунизм, а не какая-нибудь иная общественная формация.

И – нигде ни единой рекламы.

Прошлое. Дико, непредставимо – но прошлое. Вы хотели вернуться в те золотые денечки, Сергей Борисович? Когда застыли в полутрансе возле витрины с мороженым? Заказ выполнен. Проходил мимо волшебник, выдернул волосок из бороды, прошептал: «Крекс-пекс-фекс», – получайте. Пользуйтесь. В кармане завалялась сдача, двадцать копеек, – можно поискать, где тут продается клюквенное мороженое.

А еще здесь было лето… Зеленела листва, и обильно летел белый пух с окруживших площадь тополей, кружил в воздухе, собирался белыми сугробчиками на пыльном асфальте… Детвора радостно галдела у двух автоматов по продаже газированной воды (без сиропа – копейка, с сиропом – три, услужливо подсказала память, хотя никто ее не спрашивал).

Казалось, что машина времени, именуемая гастрономом «Ностальгия», разрослась до размеров целого мира… Или по меньшей мере отдельно взятого городка.

Некоторое время Сергей всерьез размышлял над этой идеей: если выйти из Солнечноборска и долго-долго шагать по шоссе, увидит ли он наконец рекламные щиты или бензозаправку «Лукойл»?

Нет уж… Надо вернуться к люку, снова попасть в подвал «Ностальгии» и сбить замок, в переулочке-тупичке валялись у глухой стены какие-то ржавые железяки, наверняка отыщется что-нибудь подходящее. И – домой. И – хорошенько обдумать открывающиеся перспективы.

Потому что перспективы самые заманчивые.

Ясно, что не он первым обнаружил эту щелочку, эту лазейку между временами. Были первопроходцы и до Сергея, проект «Ностальгия» – их детище, попытка извлечь коммерческую выгоду из феномена.

Но кто контролирует точку перехода? Наши? Или эти, здешние?

Пожалуй, второй вариант реальнее… От нас уже ринулся бы кто-нибудь в прошлое, нашелся бы энтузиаст: исправить-направить, подкорректировать, таких бы дров наломал…

А предкам много ли надо? Технологии да информация о будущем…

Технологии… А вот интересно: не раз в двадцатом веке наши ученые получали нобелевки за эпохальные открытия, определяющие магистральные пути развития НТР. Получали, а внедрить – кишка тонка, материальная база не позволяет… И мобильные телефоны, и микропроцессоры, и многое другое появлялось на свет за бугром – хотя функционировало на открытых нашими принципах. Вообще-то странно. Обычно кто делает открытие, тот его и внедряет. Не было такого случая, чтобы негры в Африке изобрели кремневый мушкет вместо фитильного, а воплотили задумку европейцы… Есть над чем поразмыслить.

Информация… Любопытно: в конце восьмидесятых, во времена полного разброда и шатаний, когда почти никто не представлял, что получится в результате дикой свистопляски реформ, – находились люди, словно бы владеющие эксклюзивной информацией о будущем. Планомерно и обдуманно готовившиеся не к какому-то там социализму с человеческим лицом, но именно к капитализму в российском его варианте. И ставшие потом олигархами… Маленький вопрос: никто из нынешних (в смысле, будущих) воротил российского бизнеса не начинал ли случайно карьеру в должности скромного директора магазина номер пять Солнечноборского райкоопторга?

Или все началось куда раньше? И на более высоком уровне?

Зимняя война… Не так давно, к шестидесятилетнему юбилею события, Сергей написал большой очерк о советско-финской войне и материал изучил неплохо. Отметил тогда одну странность, но не стал задумываться, а сейчас вот вспомнилось… Две советских армейских группировки всю зиму бились лбами о линию Маннергейма на Карельском перешейке. С западным флангом все понятно – удар нацелен через Выборг на Хельсинки, в самое сердце Финляндии. Но вот Северо-Восточная особая группа войск под командованием комкора Грендаля… Куда метили они? Наступали на Солнечноборск, носивший тогда иное, финское название. А дальше? А дальше ничего нет, нежилые места, леса да болота Заладожья…

Отвлекающий удар? Не похоже… Весной, когда Мерецков уже взломал оборону финнов под Выборгом и победа была не за горами, Сталин продолжал слать и слать подкрепления Грендалю – яростные и бесплодные атаки по льду Суванто-ярви продолжались до самого перемирия. Мясорубка была чудовищная, батальон за батальоном, полк за полком оставались лежать – убитыми, ранеными – на мерзлой земле и на залитом кровью озерном льду. Фронт здесь так и не прорвали, лишь чуть потеснили финнов. И до Солнечноборска не дошли – однако потребовали и получили его по мирному договору. Знать, очень уж был нужен крохотный городишко огромному Советскому Союзу…