4. Эта неизменная вера французов в свое особое предназначение, эта уверенность, что Франция не может погибнуть, поддерживаются памятью о долгой и славной истории. В народе сохраняются рефлексы потомков прославленных предков, разделяющих мнение, что положение обязывает. Если француз менее охотно, чем англичанин, немец или американец, подчиняется административным правилам, то это потому, что он повинуется «какому-то неписаному закону, который настойчиво диктуется ему неким идеалом национального совершенства… И несмотря на кажущуюся запутанность, это объясняет тот истинный порядок, который лежит в основе внутреннего устройства Франции, то единство общенациональных идей, несмотря на различия взглядов, и тот здравый смысл, несмотря на всеобщую противоречивость, так же как и уважение ко всему, что воплощает в себе идеальный коллектив. Это уважение, это восхищение великими и благородными деяниями, качеством работы, всем тем, что красиво и элегантно, и особенно мастерством оратора или талантом ученого остро ощущается французом, невзирая на его хорошо известную склонность высмеивать предмет своего восхищения. Не много найдется народов, способных свергнуть такое количество кабинетов министров, чтобы затем вновь привести к власти все тех же министров, так бесцеремонно обходиться со своими великими людьми, а затем возносить их так высоко…» (Р. Лафорг). Вековая гордость, естественная для наследников славного прошлого, до сего дня поддерживала французов в их испытаниях и, когда того требовало спасение страны, способствовала их нелегкому примирению.

5. История Франции – это постоянное чудо – представляется более драматичной, чем история других стран. Так же как некогда Греция, она имеет странное свойство до такой степени привлекать народы земли, что все они принимают участие во французских распрях. История Жанны д’Арк, история французских королей, история Французской революции, история событий на Марне, история Сопротивления – все это является частью достояния всего человечества. Если Англия продолжает в современном мире имперские и юридические традиции Рима, то Париж в области литературы и искусств сыграл роль, принадлежавшую в былые времена Афинам. Никакой народ не испытывает большего уважения к своему языку и своей литературе, чем Франция. Она создала точный язык, породивший ясную мысль. Так появилась обширная духовная империя, простирающаяся далеко за пределы ее границ. Уже пять веков «все, что было французским, становилось мировым, а все, что было мировым, становилось французским». Во всем мире французские писатели стали евангелистами западной цивилизации, и вместе с тем их страна олицетворяла собой военный и духовный авангард свободы на Европейском континенте. Это очень трудная роль. Авангард всегда подвергается опасности и, когда основные войска отстают от него на целых три года, рискует быть смятым. Ремесло быть французом было и остается опасным, но от этого оно только еще почетней.

Париж: у входа на станцию метро «Аббес», Монмартр. 1950

6. Некоторые сомневались, не слишком ли тяжело для Франции в этом мятущемся мире ее славное прошлое и вытекающее из него чувство ответственности. «Традиции французов, – говорили они, – вынуждают их вести образ жизни не по средствам…» Это могло быть верно, если бы влияние Франции проистекало лишь из ее военной силы, но мы видели, что, напротив, в основном это влияние интеллектуальное и духовное. Если наконец будет создана международная организация, Франция, несомненно, займет в ней важную роль; если эта организация потерпит неудачу, вне всякого сомнения, Франция, в самом тесном союзе с соседними народами и со своими Заморскими территориями, найдет другую спасительную формулу. Ей придется больше, чем когда-либо, принимать в расчет новые отрасли знаний, возникающие в эпоху научного прогресса, но ее прошлое умение адаптироваться к обстоятельствам говорит в пользу будущих успехов. И вполне возможно, что именно она в муках породит те решения, которые позволят завтра продолжать развитие человечества.

Таблица I. Как последние Каролинги правили попеременно с Робертинами

Таблица II. Как Гуго Капет, избранный король, основал наследственную монархию

Таблица III. Почему английские короли могли претендовать на французский трон

Таблица IV. Как создавалась империя Карла V

Таблица V. Как угас дом Валуа

Таблица VI. Происхождение Генриха IV от Людовика Святого

Таблица VII. Как француский принц, внук Людовика XIV, наследовал Габсбургам Испании

Аллекин – фольклорный персонаж, предшественник Арлекина.

«Аметистов перстень» – роман, входящий в тетралогию Анатоля Франса «Современная история», которая посвящена критическому осмыслению жизни французского общества конца XIX – начала XX в.

Апанаж (от лат. appano – снабжаю хлебом) – земельное владение или денежное содержание, передававшееся некоронованным членам королевской семьи.

Атриды – Менелай и Агамемнон, сыновья царя Микен Атрея, герои «Илиады» Гомера.

Бальи – королевский чиновник, осуществляющий административные и судебные функции в пределах определенной территориальной единицы (бальяжа).

Баналитет (от фр. banal – принадлежащий сюзерену) – монопольное право, по которому сеньор, обладающий собственной мельницей, печью и т. д., мог принудить зависимых от него крестьян использовать его инвентарь за определенную натуральную или денежную плату.

Бенефиций – земельное владение, предоставляемое в пожизненное пользование на условии несения военной (реже – административной) службы. Существовали также церковные бенефиции в виде доходных должностей или земельных участков, получаемых духовными лицами как вознаграждение.