не видел, тебе повезло. Такое мурло, будто танк. Этот ублюдок меня тепленького взял, я и пикнуть не мог. Яшку моего к дереву собачьей цепью привязал. Нет, он от меня не уйдет. — Капитан скрипнул зубами. — К стенке, сучье племя.

— Но и здесь их найти непросто. Смотри, сколько народу. В глазах пестрит.

— То что надо. Тут даже выстрела не слышно. Главное — взять их на мушку. Ночью в номере накроем, если не подвернется лучший вариант. А сейчас снимем дешевую конуру и переоденемся в спортивные костюмчики. Важно слиться с толпой. Мой нос чует удачу.

Курские сыскари направились к ближнему корпусу.

Александр положил трубку. Механик уже выехал и к вечеру приедет, а уж утром они примутся за работу. С передней подвеской лучше не шутить. Кому охота расставаться с жизнью в тридцать шесть лет?

Не успел он отойти от телефона, как встретил еще одного знакомого. В родном городе знакомых лиц меньше, чем в чужом. Майор из больницы выглядел моложе в штатском костюме, но родимое пятно на шее и рыжие усики не могли вылететь из памяти за считанные дни. Все собрались. «Надо бы девчонку предупредить», — решил шофер и подошел к милиционеру.

— Ушел в отпуск, майор? Или беглую девчонку ищешь?

— А, Кутепов. А ты уже в курсе событий?

— Зови меня Сашкой. Я не на допросе в каталажке. В больницу намедни наведался. Ну мне одна белая мышь и рассказала историю, как вас, духариков, соплюшка вокруг пальца обвела. Классная девчонка!

— Может быть. Вот только неясно: зачем ей бежать? Зачем выдавать себя за другую? Ее ни в чем не обвиняли.

— С вас станется. Вы быстро умеете ярлыки вешать. Если козел отпущения есть, то и мудрить особо не надо.

— У меня безымянный труп с удавкой на шее и с простреленным телом в воздухе повис. Кто, почему, как, зачем? Ни одного ответа. Девчонка была единственным свидетелем.

— Повезло ей. Вовремя смылась. Помнишь сказку про колобка? «Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, и от тебя, серый волк, уйду». Брось, майор, не цепляйся за соломинку. Девчонка раскусила бандюгу и сбежала. Бот и весь сказ. Слишком много вы от нее хотите. Научитесь работать без свидетелей. Не было никого! Что, не умеете? Да вы и со свидетелями не умеете!

— Не зарывайся, парень.

— Брось. Я вас не боюсь. Не те времена. И свидетели тебе ничем не обязаны. Хреновые из вас защитники. Человек рот откроет, а его тут же зашибут. Он жизни лишится, а вы все равно никого не поймаете.

— С такими, как ты, Саша, мы быстро в болоте увязнем. «Я не я, и лошадь не моя». «Моя хата с краю…»

К майору подошел низкорослый мужичок и тихо сказал:

— Дополнительное подразделение прибыло и ребята из спецназа. Охрана тоже собралась. Ждут вас.

Шофер усмехнулся.

— Не забудьте волчьи капканы расставить, а то девчонка и от лисы убежит.

Он повернулся и направился к выходу. Низкорослый посмотрел ему вслед.

— О ком это он?

— Это не наш. Сколько человек собрали? — резким тоном спросил майор.

— Около сорока. Уточним на оперативке.

— Кроме патруля, все должны быть в штатском. Поговори с администрацией, мне нужны дежурные по этажам всех корпусов для инструктажа.

Александр нашел нужный номер без особых усилий. Он постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, ввалился в чужие покои.

Даша сидела у трюмо и расчесывала волосы, Антон вскрывал банку с килькой. Гость взглянул на стол и покачал головой:

— Вот что я вам скажу, ребята. Никогда не питайтесь консервами. Заполучите язву и уже никогда от нее не избавитесь. Хреновая штука!

Не церемонясь, шофер уселся на кровати и, сняв белую кепочку, вытер ей взмокший лоб. Даша наблюдала за ним в зеркало. Громила выглядел дурашливо. Сильный, крупный, а на голове белобрысые курчашки, как у младенца, и розоватый череп просвечивает. Без кепочки он стал каким–то беззащитным и мягким, как плюшевый мишка.

— Мы устали с дороги, милый спаситель, — тихо, с улыбкой заговорила Даша. — Пришел бы ты немного позже, цены тебе не было бы.

— Я так и сделаю, принцесса. А сейчас я должен вам кое–что сказать. Сейчас я проходил мимо третьего корпуса. Там первый этаж занят под дорогие магазины. Мне в витрине один паричок приглянулся. Волосы рыжие, как огонь, курчавые. Вот бы тебе примерить. Тебе пойдет.

— Меня и мои устраивают.

— Они всех устраивают. А это плохо. Я только что с майором беседовал. Он сюда целую кодлу привез. Рыщут, В толпе нетрудно затеряться, если тебя ищут по описанию, а ты ему не соответствуешь. Да и отчим тут не ради увеселений остановился. Со всех сторон обложили. Будь осторожней. Вечером загляну. У меня самогоночка тещиного разлива.

Саша встал, натянул кепочку на голову и направился к дверям.

Даша не шевелилась. Она разглядывала свое отражение и думала.

— Может быть, нам лучше уехать? — осторожно спросил Антон. — Таких мест теперь много настроили.

— Заткнись. Лучшего места не найдешь. Мне сумку свою вернуть надо, а грабителей наказать. Один раз с рук сошло, опять захочется. В следующий раз насквозь голову прошибут. К тому же они теперь стали очень грамотными, подкованными. В сумке книжонка волшебная лежит. Учебник. Трактат. Но они не знают, что тот, кто прочтет ее, обречен на гибель. Ты же не знаешь, Тони, а я очень богата. Очень. Он–то знает. Слишком много они знают.

— О ком ты говоришь?

— О моем опекуне. Он теперь всю оставшуюся жизнь будет меня опекать. Кровосос. Мало он мать мою доил, теперь за меня решил взяться. С таким аппетитом обязательно подавишься.

— Ты имеешь в виду того типа, который украл сумку?

— Ты прав. Кумекаешь. Дай мне денег. Мне нужны грим, парик и темные очки.

Антон достал из шкафа рюкзак и нашел в нем кожаный бумажник. Он не знал, сколько там денег, но Аркашка мало не возьмет.

Даша забрала все. Она не считала и не заглядывала вовнутрь. Вряд ли она в эту секунду думала о содержимом кошелька. Лицо ее напряглось, и она стала выглядеть слишком взрослой, а голубые глаза потемнели. Что творилось в ее голове, никто сказать не мог. Антон забеспокоился, ему стало неуютно, и на душе заскребли кошки.

— Уехать бы нам… — беспомощно протянул он.

Даша его не