части головы мгновенно выключила его из сознания. Левин рухнул на мокрые камни и не шевелился. Даша действовала хладнокровно, ее рука стала твердой и точной. Где эта девочка брала столько сил, энергии и злости? Вопрос, не имеющий ответа.

Антон выскочил из укрытия и тут же склонился над адвокатом. — Зачем ты это сделала?

— Заткнись. Помоги мне перетащить его в лодку и убирайся. Сиди в номере и жди меня.

— Он умер?

— Это от резиновой пампушки, что ли? Дитя!

Бессознательное тело погрузили в лодку. Даша взяла весло и оттолкнулась от причала. Антон остался стоять на пристани. Он видел, как Даша пробралась на корму и стала грести в сторону тоннеля.

Ему не хотелось возвращаться назад, но он не решался ослушаться приказа. Он мог ее подвести, а она на него рассчитывает. Он уже не сомневался в грядущих неприятностях. У девушки нарушена психика, и это может привести к трагедии. Юные мозги окутаны каким–то ядовитым туманом, который превращает ее в неуправляемое чудовище. Антон хотел спасти девушку, он знал, что ее путь ведет в пропасть, и не мог ее бросить в такой момент. Его ужаснул Дашин взгляд, когда она наносила удар своему обидчику. Сколько отчаяния и ожесточенности сгустилось в потемневших синих глазах! Никакая сила не могла остановить ее в этот момент.

Лейтенант удивился, когда увидел Антона, выходившего из дверей аттракциона. Бежать за капитаном не имело смысла. Тут что–то не так. Лицо молодого человека выглядело усталым, задумчивым и чем–то озабоченным. Вряд ли он сейчас заметит слежку.

Сыщик дождался, пока паренек спустится вниз, и, соблюдая небольшую дистанцию, последовал за ним.

Даша положила весло на борт и приблизилась к оглушенному адвокату. Тот не шевелился. Девушка ощупала его карманы и наткнулась на что–то твердое. Под пиджаком за поясом брюк торчал пистолет. Она выдернула оружие и увидела накрученный на ствол глушитель. Это был никелированный «лепаж». Как мог пистолет, выброшенный в пруд, попасть к Левину? Что он мог знать о нем? Дневник попал к ним в руки далеко от того места, где оставлено орудие убийства. Левин мог его найти только в одном случае: если он присутствовал при убийстве… Стоп! Но пистолет нашел мальчишка, которому она указала место. Где и в чем тут зарыта собака? Ответ даст только он сам, и никто больше. Их встреча была неотвратимой. Пусть так. Даша успела себя подготовить к свиданию.

Левин застонал и открыл глаза. Что–то черное пролетело над головой, где–то вспыхнул свет, и красный луч прошелся по острым сосулькам сталактитов. Он лежал на чем–то жестком и мокром, его покачивало, как в люльке, а кругом хрипела музыка. Адвокат приподнял голову и наткнулся на видение. Красивая, стройная брюнетка гребла веслом и улыбалась. Она ему уже снилась однажды, во всяком случае, он ее помнил.

Но сознание возвращалось, и боль в голове казалась слишком реальной. Даша сняла парик и положила его на колени. Ее движения мгновенно, как укол, привели Левина в чувство. Он схватился за пояс, но пистолета на месте не оказалось. Адвокат попытался встать, но у девушки реакция сработала быстрее. В больную голову смотрел черный зрачок глушителя. Даша взвела курок, и ее безобидная улыбка превратилась к кривую усмешку. Левин застыл на месте. На секунду ему показалось, что он видит лицо убитой. Те же глаза, та же усмешка и твердая решимость. Такая пальнет и глазом не моргнет. Обедня была испорчена. В горле застрял ком, и он растерял главные мысли.

— Что вам от меня надо? — хрипло спросил Левин.

— Этот же вопрос я адресую тебе, Марк. Что ты хочешь? Зачем ты меня преследуешь?

— Кто вы, я не понимаю. — Он уже точно знал, с кем имеет дело. — Это вы меня ударили?

— Конечно. Сила действия равна силе противодействия. Я хорошо усваиваю школьную программу. Ты ударил меня, я отвечаю тем же. Ты взял мою сумку, а я пистолет. Только в сумке ничего нет. Ты искал завещание, но его больше не существует.

— Что с твоим лицом?

Даша вновь надела парик.

— Ты никогда не видел моего лица и вряд ли увидишь. Не теряй времени. Я даю тебе десять минут на высказывания, и проваливай.

Левин попятился, приподнялся и сел на нос лодки. Даша положила пистолет на колени и взялась за весло.

— Я хочу предложить тебе стоящую сделку. У нас открылись огромные возможности, и грех упускать такой момент. У меня есть копия завещания, и она имеет силу документа.

— По которому я получаю треть состояния, а ты хапаешь двадцать или десять процентов. С какой радости?

— А с какой радости я буду терять свои деньги?! — вскрикнул адвокат и тут же пожалел об этом.

Он хотел говорить о другом, о главном, но сорвался. Голова гудела, и мысли путались, цепляясь одна за другую.

— Послушай, девочка, денег на всех хватит. Тут главное, не наломать дров. Ты одна не расхлебаешься. С банкирами могу договориться я, а не ты.

— Мне не нужно договариваться.

— Тогда весь капитал уйдет на налоги. Бешеные деньги.

— На мой век хватит.

— Дура! Ты ни черта не смыслишь в финансах и в людях, которые ими ворочают. Тебя обведут вокруг пальца.

— Я найму адвоката. Умнее тебя, и обойдется он мне дешевле. Двух процентов, я думаю, хватит.

— Идиотка! К таким деньгам нельзя подпускать посторонних. Тебя убьют. За сотую долю разорвут на куски и скормят собакам.

— Уж лучше собакам, чем таким шакалам, как ты. К тому же ты вор. Тебе нельзя доверять, козленочек. У тебя за пазухой лежит камень.

— Тебе придется согласиться с моими предложениями. Ты замешана в подлоге, и банковские работники готовы подтвердить это. У них имеется опись имущества. Содержимое сейфа зафиксировано. Ты украла гарнитур из бриллиантов, десять тысяч долларов и сорок золотых червонцев царской чеканки.

— Все это принадлежит мне. По завещанию. Но я учту твое замечание и подам на охрану в суд. Они меня обокрали. По–моему, именно они должны нести ответственность за сохранность частных сейфов?

— Ты плохо знаешь законы.

— А мне не нужно их знать. Для этого существуют такие прохвосты, как ты, и я думаю, что ты не самый умный среди них. Ты забываешь, что я любимая и единственная дочь погибшей, а ты — ноль. Ничто! Прах! Собери все свои бумажки и отнеси их в сортир. Ты мне не