— Я не знаю, как насчет тебя, но мой план предельно прост. Мы найдем ублюдков и убьем их.

Глаза Ким расширились от резких слов Ашерона.

— Немного кровожадный, не так ли?

Не для него и не тогда, когда они это заслужили сполна. Он язвительно ухмыльнулся ей.

— Ну, учитывая то, что они сделали с Тори, быстрая смерть в их случае — это просто верх милосердия. Я уже не говорю о том, что они уничтожили одну из моих любимых курток и раздолбали мой байк.

Пэм ухмыльнулась.

— Ну что ж, тогда давайте сначала помучаем, а потом взорвем мерзавцев. Да как они посмели!

Эш не обратил внимания на ее сарказм и сложил руки на груди.

— Теперь ты думаешь, как я. Немного повыдалбливать глазки, поразрывать ноздри… Меня может серьезно затянуть в это.

Ким содрогнулась и заговорила с Тори.

— Я думаю, твой новоиспеченный дружок немного падок до крови.

Ашерон скрыл улыбку, услышав ее слова. Если бы она только знала, что это была его основная пища. И да, он определенно мог воспользоваться кровью, потому как ел в последний раз почти неделю назад.

Зазвонил телефон Ким.

— Это рабочий звонок. Я скоро вернусь.

Эш подошел к кровати, чтобы проверить ее.

— Как ты себя чувствуешь? — Она улыбнулась ему.

— На удивление целой. А что насчет тебя? Мне показалось, что тебя переехала машина.

— Я успел откатиться с ее пути. — Она подозрительно сузила глаза.

— С моей точки обзора, это так не выглядело. Я могу поклясться, что видела, как машина наехала на обе твои ноги.

Ашерон посмотрел на них прежде, чем пожать плечами.

— Ну, очевидно, что такого не было.

Выражение лица Тори сразу же стало милым и обожающим, и это стало для него, как удар в живот. Она нежно положила свою руку ему на плечо в самом нежном прикосновении, которое он когда-либо чувствовал

— Спасибо, что привез меня сюда. Ким говорила, что ей рассказали, как ты истекал кровью, как сумасшедший, когда вошел в двери отделения скорой помощи.

Ашерон почувствовал, как вспыхнуло его лицо от такой благодарности.

— Не беспокойся об этом. В следующий раз, когда я буду ранен, ты тоже сможешь меня понести. — Она засмеялась от такого замечания.

— Думаю, что потребуется по крайней мере команда людей, чтобы донести тебя.

— Снова вернулись к оскорблениям, а? — Тори покачала головой.

— Это вовсе не оскорбление. Ты же действительно большой человек.

Эш уже открыл рот, чтобы ответить, но вошел врач, чтобы осмотреть Тори, и Ашерону не представилось такой возможности. Он отошёл, пока доктор беседовал с Тори.

— Вы одна из самых везучих женщин. Но без вашего друга, который так быстро доставил вас сюда, вам бы этого не удалось. Ваша селезенка серьезно пострадала во время аварии.

Тори все еще была поражена тем, что сделал для нее Ашерон. Ким рассказала ей, что он сам был в плохом состоянии и что просто на него было страшно смотреть, когда она умирала у него на руках. Нежность к нему переполняла Тори через край.

Когда мотоцикл упал, она помнила, как Ашерон пытался дотянуться до нее и защитить. Эш пытался удержать Тори рядом с собой. Но сила аварии разделила их.

Тори скривилась, когда доктор нажал на слабое место на ее брюшной полости.

Он отстранился с обескураженным видом.

— Вы поправляетесь невероятно быстро.

— Хорошие гены и куча витаминов. — Он рассмеялся.

— Если все пойдет так и дальше, то мы выпишем вас через три дня. — Эш прокашлялся.

— А есть ли хоть какой-то шанс, что она сможет выбраться отсюда быстрее? — Тори быстро подыграла Эшу.

— Да, Я не могу себе позволить долго находиться вне строя.

— Милая. — Сказал доктор растянуто. — Вы умирали. Вам стоит задуматься об этом хотя бы на минуту и все взвесить. Вам очень повезло, что вы все еще с нами, поэтому позвольте мне понаблюдать за вами несколько дней прежде, чем мы вас выпишем, хорошо?

Было очень сложно спорить, когда все поворачивалось таким образом.

— Договорились. Спасибо, доктор.

Он кивнул головой прежде, чем выйти. Тори посмотрела на Ашерона, который стоял в стороне со стоической маской на лице, которая была словно силовой щит, предназначенный для защиты от окружающего мира. Тори знала, как больно ей было, когда она шмякнулась об землю. И для него это было ничуть не легче. И все равно, он заставил себя подняться на ноги и еще нести ее. Его сила зачаровывала Тори.

— Как мы сюда попали?

— У меня есть свои злые потайные пути. — Сказал он спокойным тоном. — Нагрузка на них становится больше.

Тори снова засмеялась. А Ашерон может быть таким очаровательным, когда захочет. И таким милым.

— А если док не отпустит меня, что мы тогда будем делать? — Ашерон пожал плечами, все еще скрестив руки.

— Мы будем держать ухо востро с нашими новыми друзьями и сделаем все, чтобы они не решили закончить работу, которую начали. — Тори кивнула.

— Они думают, что журнал у меня, не так ли?

— Такова моя догадка. Или же им просто стало скучно и они решили, что помочь нам разбиться, станет хоть каким-то лекарством от скуки для них.

— Говоря о скуке… что мне прикажешь делать, пока я заперта здесь?

— Хочешь почитать манги? — Она скривилась.

— Ты что серьезно? — Он кивнул.

— Это просто как шутки. Однажды начав, ты уже не сможешь остановиться. У меня с собой есть издания: "Священника", "Хельсинга" и "Кровь троицы". Ну так что, тебе это интересно?

— Вообще-то, я бы предпочла прочитать журнал, который мы нашли. Какой-то очень высокий мужчина не закончил свое обучение атлантскому.

— Это не по-атлантски, а по-гречески.

— Это ты так говоришь.

Застонав, Эш снял свой рюкзак и сделал так, чтобы в нем появился дневник. Одна из причин, по которой он всегда таскал этот рюкзак с собой, так это то, что он с легкостью мог перенести в него любую вещь, не вызывая при этом никаких подозрений у смертных. Так как никто не знал, что было в его рюкзаке, то они и понятия не имели, когда Эш пользовался своими силами, чтобы перенести в него то, что ему было нужно или хотелось.

В нем также были вещи, которые очень много значили для него, и которые нужно было сберечь. Три дневника Риссы, которые он нашел после уничтожения Дидимоса, ее гребешок для волос и прорезыватель для зубов для Сими, который Савитар подарил ему, когда она еще только начинала ходить. Отметины от ее детских клыков навсегда отпечатались на деревянной игрушке. В рюкзаке также был медальон его матери, завернутый в черный платок, который привезла ему Сими из одного из своих многочисленных посещений Калосиса.