Армия же Ханжина, прорвав фронт, вышла на оперативный простор. Ехали на санях, делая по 30–35 вёрст в день.[1122] 8 марта с налёта взяли Бирск – живописно расположенный город на реке Белой, к северу от Уфы. После этого наступающие части повернули на юг, в направлении на станцию Чишмы, охватывая Уфу с запада. В течение нескольких дней они шли по тыловым учреждениям 5-й армии, сея панику в её рядах. РВС армии во главе с Блюмбергом 11 марта спешно выехал из Уфы, и в течение трёх дней, до 14 марта, армия фактически была в неуправляемом состоянии. Да и потом, когда армейский штаб остановился на станции Белебей-Аксаково, не сразу удалось разыскать штабы дивизий и установить с ними связь.[1123] 13 марта белые заняли Уфу. Красные бежали столь поспешно, что, как сообщалось в оперативной сводке Ставки, иногда бросали шинели и даже сапоги.[1124]

14 марта в руки белых перешла станция Чишмы. Но полного окружения оказавшихся в мешке частей Красной армии осуществить не удалось – не был своевременно перекрыт тракт Уфа – Стерлитамак.[1125] Тем не менее некоторым частям выход был закрыт. Так, в одной из сводок сообщалось о сдаче в плен в полном составе 239-го советского полка, в других говорилось о вылавливании разбежавшихся красноармейцев.[1126] Несмотря на неудачу полного окружения 5-й армии, Уфимская операция белых была хорошо задумана и успешно осуществлена.

Белое командование решило повторить попытку поймать красных в мешок. Но маневр не удался, наступающие части перепутались, и потребовалось несколько дней, чтобы привести их в порядок. За это время красные успели устроиться на новом месте, к ним подошли подкрепления из 1-й армии (шесть полков).[1127] В районе Стерлитамака возникла сильная группировка противника, которая начала наступление на Уфу. Оно с трудом сдерживалось противостоящими частями. Борьба приобрела затяжной характер, некоторые деревни несколько раз переходили из рук в руки. Всё это время фронт висел на волоске, ибо бои шли верстах в 35–40 южнее Уфы. Сильно помог белым, но не переломил обстановку переход на их сторону в полном составе Башкирского кавалерийского полка.[1128]

Дело решило возвращение на фронт, после короткого отдыха, Ижевской бригады. 2 апреля противник был здесь решительно обращен вспять, а 5 апреля был взят город Стерлитамак.[1129]

Белое командование сильно рисковало, продолжая всё это время наступление в юго-западном, западном и северозападном направлениях (на Белебей, Бугульму и Мензелинск). Здесь красным не помогли ни фронтовые резервы, ни присланные главным командованием.[1130] Наименьшим за это время было продвижение на Белебеевском направлении, наибольшим – на Мензелинском. 22 марта был взят город Мензелинск. Хотя вскоре он был оставлен, но части Западной армии удержались на рубеже реки Ик – там, где, согласно директиве командования, они должны были быть к 1 апреля.[1131]

На фронте Сибирской армии в это время шли затяжные бои южнее Пермской железной дороги, у сёл Клёновское и Петропавловское, и борьба приобретала позиционный характер. Лишь на крайнем северном фланге Сибирской армии произошло знаменательное событие – её войска, действовавшие в районе реки Печоры, 25 марта соединились с частями Архангельского правительства.[1132] В дальнейшем они стали проводить совместные операции против красных.

С конца марта отступление 5-й армии приобрело хаотический характер. Она несла большие потери, главным образом пленными и разбежавшимися. В свою очередь белое командование, совсем потеряв осторожность, вело наступление сразу по пяти расходящимся направлениям – Оренбургскому, Бузулукскому, Белебеевскому, Бугульминскому и Мензелинскому. Если раньше удар наносился сжатым кулаком, то теперь – растопыренной пятернёй. Северный вариант наступления был, похоже, совсем оставлен. Западная армия, выйдя на реку Ик, не стала ждать, когда Гайда возьмёт Вятку.

Овладев Стерлитамаком, войска Адмирала частью повернули на юго-запад, на Бузулук, а основной колонной продолжили движение на юг – на Оренбург. В этом направлении к 22 апреля они вышли на реку Салмыш и начали переправу, намереваясь в дальнейшем перерезать железную дорогу, связывающую Оренбург с Москвой. 25 апреля белые были уже в 20 верстах северо-восточнее и восточнее Оренбурга.[1133]

Части, повернувшие к Бузулуку, в середине апреля с большим трудом переправились через разлившуюся реку Дёму и в этом районе надолго задержались.[1134]

7 апреля части Западной армии взяли Белебей, город и станцию на Самаро-Златоустовской железной дороге. В сводке за 14 апреля сообщалось, что «ведётся бой за город Бугуруслан». Следующая сводка в архивном деле отсутствует, а через три дня сообщалось уже о боях в 30–35 верстах западнее Бугуруслана.[1135] По-видимому, этот уездный город Самарской губернии, в 167 верстах от Самары, был взят 15 апреля.

Двумя днями ранее был взят город Бугульма.[1136] После этого Бугульминское направление в сводках стало называться Симбирским.

5 апреля Западная армия вернула себе Мензелинск, а 21-го прорвалась к Каме в районе села Бережные (Набережные) Челны, где было захвачено 18 пароходов и 47 барж.[1137]

После этого возникла угроза Чистополю, уездному городу Казанской губернии, в 143 верстах от Казани, а от устья Камы – примерно вдвое ближе. Опасаясь скорого выхода войск Колчака на Волгу, Ленин 26 апреля телеграфировал члену РВС Восточного фронта, своему давнему сподвижнику С. И. Гусеву (Я. Д. Драбкину): «Надо принять экстренные меры помощи Чистополю. Достаточно ли внимательно отнеслись Вы к этому? Все ли возможности исчерпали? Телеграфируйте».[1138] Именно в этот день белые взяли Чистополь.[1139]