назойливыми прислужниками Зархеля. Данаарн до сих пор ощущал лёгкую неприязнь к металлам — такова уж была суть представителей его происхождения и у каждого демона-оборотня имелся особый «пунктик». Поэтому Эр не спешил вооружаться мечом. Впрочем, этого и не требовалось: бессмертный маг лучше всего управлялся с потоком майна голыми руками, ему беспрекословно подчинялись кружащие рядом вихри волшебной энергии, а ещё помогали три обрывка души, привязанных к миру живых лишь стараниями своего владыки. Обрывки, угрожающе шипя и рассыпаясь в сквернословии, разрывали на части любого врага из числа порождений магии.

На стороне Эра билась его армия иссушенных, однако с каждой новой победой маг немного терял в концентрации и могуществе, ведь ему негде было пополнить силы: Янтарный дворец и Сломанный берег наводнили исключительно неживые твари. Эр не мог испить их сладкий нектар жизни, не мог удовлетворить свой нечеловеческий голод посредством пустой начинки големов, и на его чистой, белоснежной коже медленно выступали капельки пота. Посему — горе тому дворцовому стражнику или Служителю костей, которые случайно встречались Эйману на поле брани: всех людей ждало одно при столкновении с изголодавшемся демоном-оборотнем — это смерть.

Эр видел, как огромная волна, бурлящая белой пеной по кромке и будто бы обладающая свободным разумом, обрушилась на восточное крыло дворца. Маг наблюдал, как неведомые морские силы с некогда прекрасного лица Исар-Динн смели эту кривую, насмешливую ухмылку, что долго держала в плену и почти поработила их будущего правителя — бушующие воды до основания разрушили холодное крыло и ледяной двор. От строений практически ничего не осталось, лишь парочка выкорчеванных булыжников смотрели на небеса и издалека напоминали гнилые зубья столетнего старца, редкие и шатающиеся. С подобным ртом даже самый закоренелый нахал не принялся бы надменно скалиться и ухмыляться; ему уже не посмеяться, даже над собой.

Несколько раз Эру почудилось, будто среди волн он видит гребни морских змеев — первобытных и величественных созданий, которым прежде были безразличны земли смертных, и которых до сих пор не тревожило течение времён. Но, отчего-то волшебные существа пробудились и решили взять ситуацию под собственный контроль, и теперь в бирюзово-синих приливных водах мелькали их серебристые хвосты, а чешуя играла перламутром. Воды Зелёного моря отступили от замка назад также молниеносно, как и нахлынули, после чего начали изливать своё негодование на комплекс Янтарной башни.

— Неужели лентяй Ра’Ум очнулся? — надменно фыркнул Данаарн.

Маг знал, что он, как и всякий толковый чародей, обладает слишком подвижным, и слишком мрачным воображением, а потому всё «увиденное» могло просто ему померещиться. Сперва, узрев, что Янтарная башня находится в опасности, Данаарн двинулся в её сторону. Он надеялся убить сразу двух зайцев: завладеть иглой Виликарты, сокровенным арашвиром, а ещё выманить Зархеля из гнезда и увести его подальше от дворца. Только зайцы эти, кажется, из рядовой дичи превратились в эфемерных солнечных зайчиков, которых даже наиболее матёрому охотнику не доведётся заарканить или подстрелить. Бурлящие волны Зелёного моря творили то, что им вздумается, как бы абсурдно это не звучало. Они уже вгрызлись в основание Янтарного комплекса и снесли его знаменитую башню, а Зархель вообще не проявлял никакой заинтересованности в Данаарне, зато его големы прилежно сражались с дворцовой охраной, Воинами Вереска и солдатами дома Кирн, что подтянулись к месту битвы на исходе ночи.

Поэтому Эру, уже отступившему от Янтарного замка на приличное расстояние, пришлось возвратиться назад и делать то, что он совершенно не планировал: помогать жалким людишкам бороться с грязью. В конце концов, бессмертный древний странник никогда не боялся испачкаться: раны его быстро затягивались, мысли — прояснялись, а с безупречной кожи смывались любые нечистоты самой обычной водой. Отмыть совесть — уже дело иное, которое кому угодно не поддастся так легко. Однако, грязь не проникает в душу через поры, так зачем же волноваться о пустом? Эр не мог себе позволить бросить принца, разбираться в одиночку с навалившимся. Они ведь — верные союзники, чьё знамя — нерушимый договор.

На подступах к искалеченному замку запыхавшийся Эр схлестнулся с целым отрядом призванных големов. Демон-оборотень уже давно не пополнял собственные силы, колдовство давалось ему с гораздо бо́льшим трудом, и группа неприятелей принялась оттеснять Данаарна вглубь сооружения. Он всё ещё находился в той части дворца, что страшно пострадала, и мог бы отчётливо узреть ночное небо в дырках и расселинах на потолке, если бы поднял голову наверх. Однако приходилось тратить всю сосредоточенность на то, чтобы отслеживать действия противника. Эр уже испепелил троих грязевых големов из пяти, но, когда до победы оставалось совсем чуть-чуть, краем глаза маг увидел странную картину: по длинной галерее, обнесённой изящными колоннами и защищённой сводчатыми потолками, стремглав мчался Сэль Витар, ничего вокруг не замечая.

— Глупый мальчишка, ты что творишь? — крикнул демон-оборотень, но юноша его не слышал.

За наследником гнались несколько големов. Данаарн сразу уловил разительные перемены в принце, однако он чрезмерно отвлёкся, и его хорошенько огрел один из монстров. На обидчика мигом накинулись остервеневшие фиолетовые вихри энергии, но Эр отдал слугам иной приказ:

— За принцем! Оберегайте его во что бы то ни стало!

— Да, хозяин! — хором подтвердили потоки энергии.

В гневе Данаарн голыми руками размозжил голову атаковавшего его голема, и меж пальцев демона-оборотня запузырилась магическая пена из грязи.

Последний уцелевший волшебный солдат Зархеля, как не старался, не сумел зацепить Эймана, и вскоре тоже был повержен. Его черепушка укатилась куда-то ко входу в залу, укрытому густым пологом колеблющихся теней, в недрах которых зачинался шум. Таким образом Эр выиграл передышку, однако бессмертный постоянно озирался и поглядывал в сторону галереи, то провожая взором принца, то наблюдая за тем, как его преследователей растерзывают в клочья колдовские вихри, и пропустил очередную атаку. Открывшись для недругов, Данаарн получил ощутимый удар оружием смертных — на него напал полководец Зархеля людского происхождения, капитан Служителей костей. Воин, вооружённый алебардой, ловко замахнулся и вонзил металлический наконечник в плечо демона-оборотня. Эр, привыкший к нешуточным сражениям и не единожды получавший серьёзные ранения, лишь злобно оскалился, обнажая свои белые, словно покрытые фарфоровой глазурью, зубы. На клыках бессмертного заблестели подозрительные искры света, и Служитель костей ужаснулся. Страх на поле брани — губительное дело, и Эр быстро подтащил неприятеля ближе к себе за древко его же собственного оружия.

— Какая удача, — усмехнулся Эр и в его магических, золотых глазах заиграл пламень.

Напряжённой правой он принял воина, которого тёмные, угольные чары преподнесли прямо в руки хищника. Данаарн сомкнул пальцы на шее жертвы, длинные когти демона-оборотня вонзились в незащищённую