На рубеже веков экономика Швеции была по большей части сельской, и более половины ее населения все еще была занята в сельском хозяйстве. Как мы видели в главе 6, Швеция обладает богатой историей парламентского представительства, в том числе и для крестьян, а к концу XIX века земельная аристократия потеряла большую часть своего богатства и влияния. Тем не менее право голоса было ограничено, а вторая, аристократическая, палата парламента все еще оказывала значительное влияние на политику. Всеобщее избирательное право для мужчин было введено в 1909 году для второй палаты, а в 1918 году, для обеих палат; в том же 1918 году была ограничена власть монарха, что проложило дорогу к парламентской демократии с конкурентными выборами. Решающую роль в этих институциональных преобразованиях сыграла Шведская рабочая партия (Социал-демократическая рабочая партия Швеции, СДРПШ).

Важно то, что в отличие от многих социалистических партий Европы, СДРПШ перед приходом к власти не замедлила отказаться от своих марксистских корней. Одним из архитекторов такого преобразования стал влиятельный политический лидер начала ХХ века Яльмар Брантинг. Пока другие социалистические партии материковой Европы продолжали цепляться за идею пролетарской революции и подрывали свои электоральные перспективы жестокими идеологическими спорами, Брантинг был занят поиском партнеров для создания коалиции и превращения СДРПШ в подлинную электоральную силу. В 1886 году он утверждал: «В такой отсталой стране, как Швеция, мы не можем закрывать глаза на тот факт, что все более важную роль играет средний класс. Рабочему классу необходима поддержка с этого направления, как и среднему классу в свою очередь необходима поддержка рабочих…»

Этой задаче способствовал тот факт, что основной целью СДРПШ в начале века было добиться всеобщего избирательного права для обеих палат парламента, что означало стратегию усиления политических прав для всех, кто был лишен представительства в Швеции, включая фермеров и крестьян.

Разразившаяся позже Великая депрессия не пощадила и Швецию. Как и во многих других странах, правительство попыталось защитить местную валюту, крону, и в результате такая политика правительства привела к дефляции, углублению кризиса и резкому росту безработицы. Ситуация не улучшилась и после того, как Швеция отчасти сменила курс и отказалась от золотого стандарта после девальвации фунта в Великобритании в 1931 году. В таких условиях поиски СДРПШ партнеров для коалиции ознаменовали смену общей политики. На этом этапе СДРПШ стала воспринимать в качестве партнеров по коалиции не столько средний класс, сколько фермеров и крестьян. Это было своего рода движение против течения. СДРПШ была связана с профсоюзами, основными приоритетами которых были сохранение компенсаций по безработице, поддержка высокого уровня заработной платы и создание рабочих мест в промышленном секторе с помощью общественных работ и государственных расходов. Профсоюзы противодействовали любой политике, направленной на повышение цен на продукты питания для рабочих. Фермеры же, со своей стороны, противодействовали повышению заработных плат для рабочих и старались сохранить цены на сельскохозяйственную продукцию с помощью сбытовых объединений производителей и других методов.

Но это не остановило СДРПШ. Перед выборами 1932 года лидер партии Пер Альбин Ханссон представил ее как «народный дом», открытый для всех шведов. Согласно его объяснению, ее

Руководство СДРПШ представило эту стратегию как ответ на бедственное положение в связи с экономическим кризисом, и его основным принципом привлечения сторонников на выборах были эксперименты с активизмом, призванные противодействовать катастрофическим проявлениям Великой депрессии. Это было отражено в опубликованном во время выборов 1932 года манифесте, утверждавшем, что страну захлестнул

Стратегия сработала. По сравнению с выборами 1928 года количество поданных за нее голосов значительно увеличилось – 41,7 процента от общего количества голосов; это был исторических успех, хотя и недостаточный для обеспечения большинства голосов. На этом этапе плоды принесли попытки Ханссона привлечь на свою сторону фермеров, и СДРПШ пошла на «политическую торговлю», заключив союз с Аграрной партией для формирования правительства. СДРПШ согласилась на протекционистские меры по увеличению цен на сельскохозяйственную продукцию, а в обмен получила мандат на принятие антикризисного пакета, нацеленного на увеличение государственных расходов и заработных плат в промышленном секторе.

Этот пакет поначалу противоречил интересам банковских кругов, таких как Валленберги, а также крупнейшего и наиболее активного сегмента делового сообщества, ориентированного на внешний рынок и потому обеспокоенного тем, что повышение затрат на рабочую силу понизит его конкурентоспособность. Но ситуация изменилась после выборов 1936 года, когда электорат наперебой спешил отдать свои голоса за СДРПШ. Такая широкая поддержка привела к встрече представителей правительства с представителями бизнеса, профсоюзов и фермеров в курортном городке Сальтшебаден в 1938 году. В результате этой встречи расширенная «социал-демократическая» коалиция включила в себя и бизнес-круги, согласившиеся на новую государственную программу построения государства всеобщего благосостояния и повышения заработных плат в обмен на более тесное сотрудничество с рабочими и на обещание снизить количество забастовок.

Такая модель получила дальнейшее развитие после Второй мировой войны. Общественный консенсус сформировался на основе идеи о том, что шведское государство должно одновременно поддерживать и равноправие, и экономический рост. Из этой концепции выросла корпоративистская модель, при которой шведское государство предоставляет щедрые выгоды рабочим, но при этом поощряет умеренность в требованиях повышения заработной платы и обеспечивает повышенную текучесть на рынке труда посредством активной политики на рынке рабочей силы (например, помогая рабочим находить новую работу посредством переобучения). Согласно принятым в Сальтшебадене соглашениям, эта стратегия приносила выгоду и бизнесу. Опорой системы стала модель Рена – Мейднера централизованного установления заработных плат, при котором в результате общественных переговоров уровень зарплат в определенной отрасли промышленности фиксируется для всех фирм. Такая система не только способствовала более равномерному распределению доходов среди рабочих посредством «компрессии зарплат» (когда всем рабочим, выполняющим одинаковую работу, платят одинаковую сумму), но и подразумевала, что более продуктивные фирмы не платят своим работникам больше. Это предоставляло огромное преимущество высокопродуктивным фирмам, которые тратили на рабочую силу столько же, сколько и остальные фирмы в этой отрасли, и получали значительную прибыль. Согласно той же логике система поощряла фирмы к инвестициям, внедрению инноваций и поискам новых форм организации ради увеличения своей продуктивности, поскольку повышение продуктивности означало для этих фирм получение дополнительной прибыли.