— Видишь это? — прошипел он, бросая мой телефон в воду. — Видишь это, девочка?

Я неподвижно кивнула, наблюдая, как мой телефон опускается на дно пинтового стакана.

— Если я узнаю, что ты лжешь мне, это будет не твой телефон, я утону, — прорычал он, так сильно впиваясь пальцами в мое плечо, что моя спина согнулась без разрешения моего мозга. — Ты меня слышишь?

— Я слышу тебя, — захныкала я, дрожа с головы до ног.

— И ты тоже не беги к своему брату с историями, — прошипел он мне на ухо. Оттолкнув меня, он добавил: — Или я пошлю вас обоих на улице.

Я бы хотела, чтобы ты это сделал, я едва удержалась, чтобы не сказать.

Потому что, что случилось бы с Тадхгом, Олли и Шоном, если бы мы ушли?

Тадхг был следующим в очереди после меня, поэтому он примет на себя основную тяжесть гнева моего отца.

Эта концепция была мне отвратительна.

Протянув руку, я потерла щеку и заставила себя не плакать.

Он бросил на меня последний взгляд, прежде чем покачать головой. — Давай— убирайся с глаз моих.

Не говоря больше ни слова, я поспешила из комнаты со слезами, жгущими мои глаза.

Я ненавижу тебя! Я тихо закричала, когда привычно побежала в свою комнату, я, блять, ненавижу тебя!

Подбежав к своей комнате, я приняла сознательное решение на цыпочках пройти мимо комнаты Джоуи, заставляя себя не издавать ни звука, а затем быстро заперлась в своей спальне.

Выключив свет в спальне, я забралась в кровать, накрылась с головой одеялом и схватила дискмен.

Менее чем через две минуты раздался тихий стук в дверь моей спальни.

— Шэн? — Голос Джоуи донесся с другой стороны кадра. — Все в порядке?

Я обдумывала, не отвечать ли ему, но решил не делать этого, зная, что он автоматически сделает правильный вывод, и весь ад вырвется на свободу.

Он только что вернулся от Ифы сегодня вечером.

Я не хотела, чтобы он снова уходил.

Поэтому вместо этого я перезвонила: —Я в порядке, Джо. Просто устала.

Последовала долгая пауза, прежде чем он заговорил снова. — Ты уверена?

— Да, — прохрипела я, прижимая пальцы к нижней губе, чтобы она и мой голос не дрожал.

— Звучит не очень хорошо, — ответил мой брат.

Черт возьми.

Прочистив горло, я добавила: —У меня женские проблемы.

— Женские проблемы? — он перезвонил, и его голос звучал смущенно.

— У меня месячные.

— Черт возьми, мне действительно не нужно было это знать, Шэн, — простонал Джоуи, и я представила, как он содрогается по другую сторону двери.

Несколько мгновений спустя звук захлопнувшейся двери его спальни заполнил мои уши.

Прерывисто вздохнув, я смахнула горячие слезы, обжигающие мои щеки.

В один прекрасный день я собиралась выбраться из этого дома.

И когда я это сделаю, я уже никогда не собиралась возвращаться.

Именно с этой мыслью, этим крошечным проблеском надежды и компакт-диском с миксом Джонни, звучащим в моих ушах, я погрузилась в беспокойный сон.

Глава 53.Липкие подарки

Джонни

С шести лет я был сосредоточен исключительно на регби.

Я верил в себя и свои способности.

Что-то внутри меня пробудилось к жизни, почти танцевальное ощущение пробежало по моей коже, когда я держал мяч в руках.

Я знал, что пойду в Академию, и когда я туда попал, я ни капельки не удивился.

Я был настолько уверен в своем будущем.

Я отказывался принять любой другой путь в жизни.

Карьера в профессиональном регби была моей целью, моим предназначением, моей гребаной судьбой, и я хватался за нее обеими руками.

Я не был импульсивным.

Я был тверд.

Ориентированный на цель.

Ведомый.

Решительный.

Вероятно, у меня было много и других негативных черт, но я сосредоточился только на своих сильных сторонах.

Единственными слабостями, о которых мне было интересно узнать, были те, которые влияли на мою игру.

Однажды обнаружив это, я работал как сумасшедший, чтобы исправить себя.

Я был довольно решительным человеком.

У меня не было проблем с тем, чтобы предугадывать свои решения или что-то в этом роде.

Я принял решение и придерживался его.

Как тогда, когда мне было шесть и я решил, что сделаю карьеру из своей страсти.

Сортировка.

Или когда я решил, что степень в бизнесе — идеальный вариант для меня.

Просто.

Я сделал выбор и придерживался его.

Я должен был быть чертовски осторожен со своим выбором, потому что, как только я принимал решение, как только я на что-то решался или, что еще хуже, мое сердце, это было в моей природе — следовать ему с навязчивым голодом.

Не возвращаться назад, не сомневаться и не передумывать.

Моя личность, скорее всего, во многом была связана с моей нерешительностью.

Я не общался с людьми просто так — и никогда с девушками.

Я хорошо знал, что обладаю навязчивой личностью.

Это была причина, по которой я оказался на своем месте так рано в моей карьере.

Знание этого только сделало мое нынешнее затруднительное положение еще более удручающим.

В течение нескольких месяцев я потерял голову из-за гребаной девчонки.

А мое сердце?

Черт меня побери, это все-таки сработало, привязавшись к тощей третьекурснице с каштановыми косичками и голубыми глазами, которые, блять, обожгли мою душу.

Мне нужно было быть чертовски осторожным со своим следующим шагом, потому что, как только я решу, что она — девушка для меня, так и будет.

Как только я связал себя обязательствами, как только мое сердце предъявило на нее права, я мог бы с таким же успехом наклеить себе на лоб ярлык, гласящий, что я твой, пожалуйста, будь нежна со мной, потому что я здесь, чтобы остаться.

Самой страшной частью всего этого было осознание того, что я сдерживал себя изо всех сил, а погружение выглядело все более привлекательным каждый раз, когда я смотрел на нее.

— Что ты делаешь? — Спросил Гибси, когда он вошел в мою спальню без стука поздно вечером во вторник, к счастью, отвлек меня от моих мыслей.

— На что похоже, что я делаю? — Уронив ручку на стол, я повернулся на своем вращающемся стуле и уставилась на него. — Домашнее задание.

Для Гибси не было редкостью приходить ко мне домой в любое время дня и ночи.

Я был просто рад, что на этот раз с ним не было гребаного кота.

Он был с ним больше, чем просто возможно.

— Парень, ты такой крутой. — Гибси бросил свою школьную сумку рядом с моим столом, а затем бросился на мою