соседней Арменией, где сеял смуту Неоптолем. Этого полководца, несмотря на его надменность и пустую чванливость, Эвмен пытался унять посредством миролюбивых увещаний. При этом он убедился, что македонская пехота полна самонадеяннсти и дерзости, и как бы в противовес ей стал готовить конницу. Тех из местных жителей, кто умел ездить верхом, он освободил от податей и налогов, а своим приближенным, к которым питал особое доверие, раздавал купленных им самим лошадей, щедрыми подарками старался удвоить их мужество и усердие и неустанно закалял их всевозможными упражнениями, так что одни из македонян были поражены, а другие воспрянули духом, видя, как за короткое время у Эвмена собралось не менее шести тысяч всадников.

Пердикка тем временем двигался к Египту. Царские войска подошли к Нилу и стали неподалеку от Пелусия. К этому времени грубые замашки Пердикки, его непомерное властолюбие и жестокость, а также совершенно открытое стремление к царской власти, стали всем известны. Многие старые друзья покинули его и бежали к Птолемею, который был благотворителен, справедлив и внимателен к друзьям. Когда Пердикка почувствовал опасность обаяния Птолемея, он постарался несколько смягчить свой нрав, а недостаток любви купить богатыми подарками и заманчивыми обещаниями. Усилив, таким образом, свою популярность, он осадил Птолемея в крепости, называемой Верблюжья Спина. Когда македонцы пошли на штурм, Птолемей, вооружившись длинным копьем, собственноручно ослепил с вала одного из слонов, а затем многих из македонцев убил и сбросил со стены вниз. Битва за стены длилась очень долго, войска Пердикки, нападая поочередно, прилагали все усилия, чтобы взять крепость штурмом. Много людей было убито с обеих сторон, солдаты Птолемея имели преимущество в высоте позиции, а Пердикки – в своей численности. Наконец, когда обе стороны провели целый день в сражении, Пердикка отказался от осады и вернулся в лагерь.

Исчерпав свои силы в бесплодных штурмах, Пердикка решил начать переправу через Нил. Но в то время, когда войско переходило вброд через широкую реку, уровень воды стал вдруг быстро повышаться. Множество македонцев утонуло, было убито неприятелем или съедено крокодилами. Погибло более 2000 человек, и это было последней каплей, переполнившей чашу терпения македонцев. Ночью по всему стану слышались плач и причитания. В этой обстановке всеобщего озлобления несколько военачальников устроили заговор против Пердикки. Во главе него стояли сатрап Мидии Пифон и хиларх Селевк и предводитель аргираспидов Антиген. Приблизившись к палатке Пердикки, они вдруг напали на него и убили. После этого все войско перешло на сторону Птолемея. Лишь немногие оставшиеся ему верными, бежали в Тир. Там же находился его наварх Аттал с флотом.

Попечителем царя Птолемей назначил Пифона. Но на пути в Македонию Пифон отказался от этой должности из-за постоянных противодействий жены царя, Эвридики (она приходилась внучкой македонскому царю Пердикке III). Македонцы выбрали попечителем Антипатра. Филиппа доставили в Македонию, где он оказался в полной власти Эвридики. Все интриги ее сводились к тому, чтобы не допустить к власти мать Александра Олимпиаду, которая еще при жизни своего сына удалилась на родину в Эпир и фактически правила там. Пока жив был Антипатр, он своей тяжелой рукой смирял властолюбие обоих женщин. (Диодор: 18; 33–36).

Прибыв в Трипардис, Антипатр произвел перераспределение сатрапий. В числе важнейших изменений было назначение Селевка сатрапом Вавилонии. Хотя этот город перестал быть резиденцией царей, он продолжал служить посредствующим звеном между сатрапиями востока и запада, – положение, которым Селевк не преминул воспользоваться для собственной выгоды.

После победы над Пердиккой Птолемей отрядил своего полководца Никанора, который в короткий срок завоевал Сирию и Финикию, а тамошнего сатрапа Лаомедонта взял в плен. Согласно Флавию, как раз в это время Птолемей хитростью захватил Иерусалим. Разузнав об обычаях евреев, он вступил в Иерусалим в субботу, под предлогом принесения жертвы, и легко овладел городом. Многих иудеев он переселил в Египет. Впрочем, убедившись, что они твердо хранят клятву, Птолемей стал принимать в свою армию евреев наравне с македонцами.

8) Разгром Неоптолема и Кратера

Кратер и Антипатр, победив греков, переправились в Азию. Неоптолем более уже не скрывал своих предательских намерений и, получив приказ Эвмена явиться, не подчинился, а стал приводить войско в боевой порядок. И тут Эвмен в первый раз вкусил плоды своей заботливой предусмотрительности. Его пехота потерпела поражение, но с помощью конницы он обратил Неоптолема в бегство и, захватив его обоз, всею силою своих всадников обрушился на пехотинцев, которые, преследуя неприятеля, разомкнули ряды и рассыпались, а потом заставил их сложить оружие и дать клятву, что они будут воевать под его командой.

Неоптолем бежал к Кратеру и Антипатру. Он полагал, что было бы лучше всего, если бы ему помогли оба, но Кратер должен помочь непременно. Ведь любовь македонян к Кратеру, рассуждал он, исключительна. Они строятся в боевой порядок и берутся за оружие при одном только виде его кавсии и при звуке его голоса. В самом деле, Кратер пользовался огромным влиянием и многие после смерти Александра желали видеть его правителем, памятуя, как часто из-за них он навлекал на себя немилость царя, сопротивляясь увлечению Александра всем персидским и защищая отеческие обычаи, которые приходили в упадок под воздействием роскоши и чванства. Кратер отослал Антипатра в Киликию, а сам вместе с Неоптолемом повел на Эвмена значительную часть войска, рассчитывая, что солдаты после недавней победы пьянствуют где попало и он захватит неприятеля врасплох.

Эмвен заранее узнал о походе Кратера. От своих солдат он ухитрился скрыть имя полководца противной стороны, так что, выступая против Кратра, они не знали, с кем им предстоит сразиться. Он распространил слух, что вернулся Неоптолем и привел за собою Пигрета с пафлагонской и каппадокийской конницей. Против Кратера Эвмен не выствил никого из македонян. Он отправил два отряда иноземной конницы с приказанием, как только они увидят неприятельские войска, гнать во всю мочь и завязать бой, не дав врагам времени повернуть, не слушая их речей. Эвмен очень бялся, что македоняне узнают Кратера и перебегут к нему. Когда стало видно, как, перевалив через холм посреди равнины, они спускаются по склону, как стремительно и горячо идут в наступление, потрясенный Кратер обратился к Неоптолему с упреками, что тот обманул его и скрыл от него измену македнян. Затем, приказав своим полководцам держаться стойко, он двинулся навстречу врагу. В первой жестокой схватке копья быстро сломались, и враги начали биться мечами. Кратер не посрамил славы Александра – многих противников он уложил на месте, многих обратил в бегство. Наконец его поразил какой-то вынырнувший сбоку фракиец, и он соскользнул с коня. Когда