и лицам, вовлекаемым в круг объектов осмеяния, сказывающейся в преднамеренном и настойчивом умалении, поругании, в широком применении уменьшительных форм в качестве уничижительных.

Во многих случаях ироническая форма имен и прозвищ обостряется путем привлечения эпитетов и сравнений.

Эпитеты объективные наблюдаются в немногих случаях; они обычны: косой заяц (№ 103), сера утка (№ 78) и т. п.

В значительном количестве встречаются эпитеты субъективные. Численное преобладание их нужно отнести к особенностям детского восприятия окружающего. Ребятам чуждо распознавание сущности вещей и явлений. Поэтому напрасно мы стали бы искать в детском фольклоре словесные выражения, в которых была бы схвачена та или иная внутренняя сторона, какое-либо внутреннее свойство наблюдаемого; обычно эпитеты фиксируют внешние признаки предметов и явлений. Отсюда преобладание эпитетов, вызванных настроением: барин вшивый— № 48, черти косые — № 103, бес косой — № 91, Иван- болван — № 67 и др.

Большая часть эпитетов — приложения, которым можно присвоить название эпитетов-прозвищ.

Шурка — макака, Петька — петух, Мишка — медведь и др.; встречаются составные эпитеты-прозвища, напр., Анна-банна — вшивый бок, Ш у р к а - б у р к а — длинный нос и др.

Поиски меткого и увесистого эпитета приводят нередко к созданию эпитетов, созвучных с определяемыми словами. Примеры: Аркашка-таракашка, Архип — старый гриб, Андрей-воробей, Петро — погано ведро, Нютка— сера утка, коза-стрекоза — вылуплены глаза, Сонька-сова — весела голова, Шурка-воровка—красна головка и мн. др.

Сложные эпитеты в языке детей наблюдаются крайне редко и, сколько могу судить по личным наблюдениям, встречаются преимущественно в обыденной речи; в имеющихся в моем распоряжении записях нахожу только один-два примера; вот наиболее удачные: бойкую, острую на язык девочку назвали Грунькой «скоропёрдой» (Тулун); напомню слово: «скопсдырь»; приведу прилагательное: Матрена «махнанога» (в песенке).

Видимо, детский язык обнаруживает бессилие при попытках передать различные оттенки понятий с помощью эпитетов. Не имея в своем распоряжении сложных слов, дети принуждены пользоваться сравнениями. Сравнения детской сатиры стоят в ближайшей связи с миром, окружающим творцов и исполнителей издевок: объектами сравнений являются предметы, находящиеся у детей всегда перед глазами.

В отношении выражения одни сравнения представляют собою обстоятельства в творительном падеже: голова сучком, нос крючком (№ 102), слюни или сопли тянутся вожжой и т. п.; другая группа сравнений передается при помощи слова как: как клубок, как бодог (№ 56), как плети.

Гиперболизм свойствен сатире едва ли не более, чем другим видам детского словесного творчества. Гиперболы здесь по временам слишком неестественны, громоздки. Немец — такой обжора, что за один прием съедает почти целую корову (№ 43), или даже корову с быком, или семь сотен поросят (№ 88); борода у Алешина отца — с аршин (№ 61); у Сани нос так велик, что на нем можно уместиться для завтрака (№ 81) и т. п. Разновидность гиперболы, именуемая литотесом{10}, встречается реже; в «Материалах» имеем: отец — с кувшин (№ 61), бабушка и девка так невелики, что умещаются в кармане (№ 98, 110).

Из средств поэтического языка, используемых в детской сатире, можно также отметить повторения (№ 70, 74, 81, 108).

Дети-стихотворцы и исполнители сообразуются с законами ритма и меры, подсказанными непосредственным чутьем. Это, однако, не устраняет того факта, что во многих стихотворениях допускаются «ухабы» или перебои, т. е. вольности, нарушающие ритм и размер (№ 51, 68, 73, 77, 89, 112).

Нарушения ритма словесных произведений ощущаются и сознаются при чтении. Чутко относясь к «складу» стихотворной речи, предназначенной для произнесения, например в считалках, в произведениях хоровой поэзии дети не всегда замечают нарушения, так как стихотворения- издевки создаются при пении и предназначаются для хорового исполнения. В пении «ухабы» или перебои прикрываются удлинением или — лучше сказать — протяжением отдельных гласных, затем — фонетической деформацией слов; перемещением ударений (№ 69, 84, 104, 105 и др.) и использованием наличных акцентных дублетов (№ 64, 85, 89, 98, 101 и др.). В отдельных случаях в тех же целях пользуются вставками частицы то (№ 82) и слов, не заключающих в себе никакого определенного содержания: боля, болеша, моля, лепа и др. (№ 35, 61, 72). Трудно сказать, являются ли эти слова порождением бессилия уловить наиболее существенные признаки или, при умении уловить их, вследствие неуменья оформить их в слове. В отдельных случаях имеем дело, возможно, с словами, смысл которых утрачен. Выяснение их образования и функций должно вылиться в самостоятельную задачу[251].

Вслушиваясь в детские стихотворения, редко улавливаешь такие, с которыми связывалось бы представление о «кованости стиха» или приближении к нему; впрочем, некоторые стихотворения способны привлечь к себе внимание именно этой своей стороной (№ 70, 78, 85, 86 и некоторые др.).

В детском стихотворчестве наблюдается ясно выраженная тенденция (объясняемая господством ямбических и хореических размеров) избегать как малосложных, так и слишком многосложных стихов[252]. Слоговая устойчивость несомненна. Число слогов в стихах одного текста обыкновенно колеблется в пределах от 3 до 5 (№ 71, 106), от 4 - 5 до 7 (№ 63, 65, 67, 74, 80, 83, 100), от 6 до 8 (№ 72, 108); уклонения сравнительно редки; преобладают стихи четырехсложные и шестисложные; с меньшим упорством держатся семисложные стихи; полиметры, в виде стихов восьмисложных, не часты. Встречаются стихотворения с одинаковым количеством слогов (и ударений) в каждом стихе (№ 56, 70, 79, 85, 86, 87, 103, 110). В отдельных случаях встречаются парами трехсложные и четырехсложные стихи (напр., № 91), семисложные и восьмисложные (№ 81) или правильно чередуются четырехсложные и шестисложные (№ 67), восьми- и семисложные (№ 78).

В значительной части стихотворений-издевок каждый стих несет на себе два (№ 62, 65, 67 и др.) или четыре ударения (№ 70, 72, 78).

В издевках преобладают хореические и ямбические размеры. Достаточно упомянуть, что в помещаемых ниже «Материалах» подавляющее количество хореических двустиший; в меньшем количестве наблюдаются двустишия ямбические (№ 28, 44, 46); некоторые четверостишия и шестистишия (№ 70, 78, 106, 108 и др.) представляют типичную частушку с ее обычным строем и метром — хореем. Большая часть хореических четверостиший отличается от частушки меньшим числом ударений в каждом стихе.

Преобладание хореических и ямбических размеров не случайно: видимо, ямбохореическая артикуляция наиболее свойственна детям. Использование главным образом этих двух размеров отражается на музыкальной стороне стихотворений-издевок, внося некоторое разнообразие в исполнение. Мелодия издевок — сказать попутно — очень не сложна: она в общем та же, что в известных детских песенках, обращенных к дождю или коршуну[253]. И в исполнении