Дневной Вермело дышал покоем и одновременно питался суетой. В конце лета уже почти ничто не указывало на весенние погромы и эпидемию превращений. Только ныла раненая нога одного охотника, и, казалось, именно эта тянущая боль заставляла возвращаться душой и мыслями к неприятным воспоминаниям в поисках упущенных закономерностей. Джоэл упрекал себя, что, обретя столь долгожданное счастье, не спешит принимать его, все ищет подводные камни и хитрые ловушки. Даже сны о Каменном Вороне покинули на время. А он не давал себе покоя. Возможно, следовало просто жить, любить и принимать любовь.

Джолин больше ни в чем лгала, наверняка не лгала — так он убеждал себя, каждый раз приходя к ней. Уман велел следить за свидетельницей, и от такой работы Джоэл, конечно, не отказался.

Уже десять дней он почти каждое утро помогал Джолин в пекарне, а потом отправлялся на разбор документов, пока приставленный Цитаделью мальчишка уносился по городу с корзиной пирожков. Теперь Джолин, оставаясь практически привязанной к дому как ценный свидетель, выглядела настоящей хозяйкой небольшого дела, доставшегося от мучителя Зерефа Мара. Все налаживалось, отступали тени, кошмарные образы из Ловцов Снов тоже больше не посещали Королевскую Улицу.

Такая жизнь начинала постепенно нравиться Джоэлу. Возможно, роль списанного в запас вояки вполне подходила ему, пока город не накрыла новая волна потрясений. Уверенность в том, что они рано или поздно последуют, не давала Джоэлу заржаветь в бездействии.

Приятные встречи с милой Джолин, короткие поцелуи, разговоры ни о чем в мучной духоте пекарни — чудесно. Но как послание от всех невинных жертв незримым обручем голову схватывало воспоминание о том, что дело Легендарного Сомна не закрыто. И, похоже, никто не хотел, чтобы рядовой охотник докопался до истины.

— Говорю тебе, Ли, революционеров больше, чем смогла сдать Джолин, — разгоряченно твердил Джоэл, вскакивая с перекрашенной табуретки. За время обитания Ли в мансарде скромное жилище определенно стало опрятнее и светлее. Даже такие незначительные мелочи, как стулья или стол, обрели приятный ореол уюта. Но Джоэл неосознанно отвергал весь этот притягательный покой обыденных вещей.

Кто-то словно звал его. Кто? Каменный Ворон? Или, вероятнее, собственный посттравматический синдром. Но все же уверенность в существовании нескольких групп революционеров никуда не исчезала, а лишь крепла по мере изучения архивных данных.

— С чего ты решил, что в городе остались еще революционеры? — спросил Ли, рассматривая крестики и пометки на старой засаленной карте Вермело. Новых не печатали лет сто: бумаги и так не хватало. Свет полудня расчерчивал ее дополнительными линиями, проникая сквозь переплетения окошка мансарды.

— Показания Джолин, адреса Рыжеусого и то, что мы видели — кое-что не сходится, — задумчиво протянул Джоэл.

— Что по-твоему? Секта дирижабля в трущобах, возможно, строила дирижабль, — не понимал или не хотел понимать Ли. — Нечего расследовать.

«Да когда ж ты успел так облениться, родной?» — с упреком подумал Джоэл, но тут же одернул себя: Ли слишком измотался. После спасения Джолин в нем будто лопнула какая-то пружина, он просто больше не желал соображать.

В свободное время он находил себе занятия по душе: чинил и обновлял их нехитрую мебель, расписывал замысловатыми узорами оставшийся нетронутым бок старого сундука, читал стихи. Словом, делал все, как полагалось в Вермело после потрясений, то есть имитировал спокойную жизнь. И старательно забывал. Забывал, что их проклятый град лишился этой неуловимой роскоши покоя с приходом Хаоса.

— Но его так и не нашли! Это не парашют и не воздушный шар — просто так не спрячешь, — торопливо объяснил Джоэл.

— Значит, они не начинали строительства. Совещались, планировали. Передавали записки, а для отвлечения внимания устраивали стачки. Это же логично. Дело закрыто, — пожал плечами Ли.

— Не совсем… Как тогда объяснить обрушение стены? — поморщился Джоэл. Он слишком отчетливо помнил, как на него летели обломки, пока Легендарный Сомн царапал вековые камни когтями. Помнил звон шестерней, тонущих в кровавых лужах. Такое не забывают, сколько головой ни ударяйся.

— Ой, хватит, Джо, не было никакого обрушения стены, — отмахивался Ли, похоже, готовый уже считать верного напарника помешанным. — А квартал закрыт, потому что трущобы оцеплены до сих пор. Там погромы, пожары и обращения — обычное дело, никто и не следит, что происходит внутри лачуг, главное, чтобы в город не выбралось. Сейчас зачищают по мере сил. Это все, конечно, печально, но что поделать. Я туда не полезу, пока не пошлют.

— Да, трущобы закрыты. И поэтому Уман был категорически против огласки всех подробностей дела Джолин? — размышлял вслух Джоэл. Факты не сходились, линии пересекались лишь на уровне совпадений. Предчувствий.

— Возможно, они вообще не связаны. Брось, Джо! То, что Легендарный Сомн слегка порушил стену, убегая в Хаос в ту ночь, еще не значит, что вся стена пришла в негодность. Просто успокойся, хорошо? — мягко сказал Ли, заботливо дотрагиваясь до плеча Джоэла. Он знал, что после травм и потрясений люди начинают подсознательно видеть угрозу там, где ее нет, и испытывать беспричинную тревогу. Но Джоэла теперь почти злила эта ненужная забота. Травма осталась в прошлом, а вот город продолжал существовать в настоящем. И хотелось найти еще хоть кого-то, кто испытывал такую же тревогу. Всем остальным патокой залили в уши официальную версию, будто все прекратилось. И они поверили, даже Ли и Мио.

— М-да, в негодность… А ты знаешь, кто ее строил? О каких магах нам твердят праотцы, основатели нынешнего Вермело. Я что-то не видел никаких магов, — все быстрее и бессвязнее говорил Джоэл. Чем больше он погружался в изучение архивов и библиотек из-за временной невозможности носиться по крышам, тем меньше верил в то, чему его учили всю жизнь. Да и кто учил? Сначала горе-воспитатели в приюте, потом пропагандисты цитадели.

— Ну-у-у… не маги. Возможно, они были просто виртуозными инженерами. Я в одной книжке читал, что вроде были инженерами. Что с того? — недоумевал Ли. Его картина мира ничуть не пошатнулась от опасного замечания, за которое кое-какие секты заклеймили бы анафемой. Некоторые в Вермело верили, будто стену построили не маги и не инженеры, а жрецы неведомого божества одной его милостью.

— Что с того, что с того, — сварливо передразнил Джоэл. — То, что у всякого изобретения есть свой срок службы. И они, вероятно, надеялись, что мы сможем поддерживать и обновлять их машины.

— Но технология была утрачена, — впервые с начала разговора согласился Ли.

— Знаешь, архивы города лишь на первый взгляд упорядоченные: восстановить по ним историю самого Вермело, нашего Вермело после пришествия Хаоса, практически нереально. И сколько прошло лет — тоже, — невольно сжал кулаки Джоэл.

Ради интереса он выписывал для себя факты и сводки о правлении королей. Последняя династия носила фамилию Дальред. Дальше сведения обрывались и запутывались, писарям явно хватало другой работы. Похоже, в те времена всех бросили на возведение башен и стен для создания купола против ауры Хаоса, чтобы хоть кто-то уцелел из остатков человечества. Джоэл раньше не задумывался, в какие, собственно, «те времена».