– Что ж, в конце концов девице нужна какая-нибудь женщина, что ухаживала бы за ней, а пока сойдёт и эта. Эй вы! Идите сюда и помогите женщинам слезть с коней, отведите их во внутренний шатёр, дайте им еды и устройте отдыхать.

Вперёд вышли двое слуг с кроткими мечами на боках и повели старушку с девушкой через большую часть шатра в малую. Они принесли воду, чтобы омыть им руки, а потом еду и напитки, почтительно ожидая их приказаний. Старушка засмеялась:

– Посмотри, дорогая моя, я здесь почётный гость, а не смердящее тело. Смотри же, старушка ещё на что-то годна, и она всегда будет служить тебе и помогать, дорогая моя.

Девушка поцеловала старушку и приласкала её, проливая слёзы, и вскоре, уставшая с дороги и утомлённая печалью, она уложила старушку спать и уснула сама. Но старушка внимательно следила за тем, что творилось вокруг, заглядывая между тканями полога так, чтобы видеть всё происходящее в большой части шатра и кое-что из происходящего снаружи.

Следует сказать, что если торговец и в самом деле безумно возжелал девушку, когда встретил впервые в её собственном доме, теперь, когда он увидел, как она спешивается со своей кобылы у входа в шатёр, его пыл несколько поубавился. Девушка устала после путешествия, и ещё больше, чем усталость, на неё давила печаль, так что теперь она осунулась и побледнела. Торговец решил, что от всей её красоты остались только глаза. И всё же он подумал: «Пусть отдохнёт чуток, побудет одна, если хочет, хорошо и вкусно поест и попьёт, и пусть её не донимают разные тревоги. Я же пока удержу пыл моей страсти, и тогда через день-другой вся красота опять вернётся к ней». И он приказал своим пажам обращаться с ней как можно лучше и позволять девушке быть рядом с её подругой-старушкой.

Но случилось так, что после полудня неподалёку показались незнакомые всадники. Торговец и его слуги, увидев их, вооружились. Вскоре к шатру подъехали рыцарь в блестящих доспехах и двое воинов, и все в дорогих одеждах. Сам рыцарь, похоже, был отчаянным храбрецом, а на его доспехе чередовались волнистые белые и голубые полосы – его герб.

Натянув поводья перед входом в шатёр, рыцарь увидел, что близ него стоят вооружённые люди, но он, казалось, и не подумал биться с ними, а лишь поприветствовал:

– Моё вам почтение. Кто из вас хозяин шатра?

Торговец вышел вперёд и, вложив меч в ножны, произнёс:

– Я хозяин, сэр рыцарь. Чтобы избежать долгих разговоров, скажу сразу, что я не воин и не привык биться, я торговец, который ради выгоды бродит из города в город и из дома в дом. В моих тюках есть множество прелестных вещиц. Могу ли узнать, не хочет ли ваша милость приобрести у меня что-нибудь?

Рыцарь, к этому времени уже спешившийся, засмеялся и сказал:

– Что ж, сперва нам втроём лучше бы перекусить и выпить, да и кони наши отдохнут, ибо мы много проскакали этим утром. А затем, раз уж ты предложил, я был бы не прочь улучшить пищеварение, забавляясь милыми твоему сердцу товарами из далёких земель, даже если мне придётся заплатить тебе за просмотр.

Никто не смог при этих словах сдержать смех, кроме разве что торговца, который любезно пригласил рыцаря в свой шатёр, приказав слугам накрыть на стол, чтобы славно пообедать. Войдя внутрь, рыцарь снял свой шлем. Приятное лицо юноши с прекрасными серыми проницательными глазами обрамляли тёмные, коротко подстриженные, вьющиеся волосы. В его облике никто не заметил бы чего-то, что указывало бы на дурной характер или жестокий нрав, разве только рыцарь был суров, как и подобает воину. Разговор во время обеда вертелся вокруг владельца Лонгшоу, сэра Годрика: говорили о его восстании и о том, какие у него шансы одолеть своих противников, которые, по словам торговца, были многочисленны и сильны, причём даже сильнее, чем мог предполагать сам сэр Годрик. Торговец говорил:

– И я буду рад, если его сокрушат. Что же должен сделать рыцарь, чтобы восстановить против себя достойных и благородных мужей? Он блюдёт интересы кучки поселян да ремесленников и пользуется поддержкой разного рода сброда!

И он взглянул на своего гостя, будто ожидая, что ему понравятся такие слова, но рыцарь, покачав головой, сказал:

– В таком случае я не обрадуюсь, ибо сэр Годрик бесстрашен и опытен в бою и всегда оказывает помощь тем, кто в ней нуждается. И я позволю себе усомниться в том, что его сокрушат собранные сейчас против него силы. На самом деле, если он сможет найти ещё двух или трёх подобных себе воинов, да, впрочем, достаточно было бы и одного, он выстоит. Только где ему взять такого, хотя бы и одного?

Торговец ответил:

– Если ты считаешь, что этот человек заслуживает такой любви и почести, то почему бы тебе самому не перейти к нему, став тем одним, о котором ты говоришь?

Рыцарь рассмеялся.

– Торговец, – сказал он, – таких головорубов, как я, он найдёт достаточно и среди своих воинов, и, должен сказать тебе, они не похожи на всякий сброд, а, скорее, на храбрых и порядочных людей. Тот, кто ему нужен, должен обладать опытом ведения войны, да и мирных переговоров тоже, чтобы знал, когда следует усиливать нажим на врага, а когда перебрасывать ему золотой мост. Я же всего этого совершенно не знаю, да и вообще не учён ничему, разве только что драться, не поддаваясь врагу, да не поворачиваться спиной к противнику. И скажу больше: я желаю сэру Годрику удачи, да только как желают тому, кто сражается не на твоей стороне. Ведь я, должен признаться, служу Лиге баронов, что выступают против него. И всё же я знаю, что если он когда-нибудь в конце концов падёт, то не раньше, чем поставит нас самих раз или два в более чем затруднительное положение.

Затем их разговор перешёл на другие темы, но эти слова старушка слышала и сохранила в своём сердце, решив, что следовало бы позже подробнее разузнать о сэре Годрике и, возможно, соединять одну ниточку новостей с другой, пока не получится что-нибудь полезное.

Когда ужин окончился, торговец открыл перед рыцарем (которого мы будем называть Синим рыцарем) некоторые из своих тюков, и рыцарь тут купил брошь, там кольцо и золотую цепочку, да отрез сарацинового шёлка, да много, много ещё чего. За всё это он сразу же расплатился звонкой монетой, ибо имел с собой большой кошель денег. Рыцарь сказал:

– Видишь ли, я богат на разменное серебро, ибо мне только что заплатили выкуп за трёх рыцарей, которых я взял в плен в суровом бою пошлой осенью.

И вот тут-то, когда он сидел, пересчитывая свои фартинги, кое-что произошло. Дело в том, что старушка, внимательно вслушивавшаяся в слова рыцаря, начала понимать, что он за человек, и решила, что именно через него может прийти освобождение от подлого негодяя-торговца, похитившего девушку. И вот, пока те двое ещё сидели за столом, она подняла с постели свою воспитанницу, постаралась одеть её подобающим образом, причесала и убрала её волосы, и как раз тогда, когда Синий рыцарь торговался, подвела девушку к проходу между двумя шатрами и, повелев ей стоять там, раздёрнула в стороны занавес, как делают, чтобы показать скрытую за ним картину. Рыцарь поднял глаза и, увидев девушку, не смог произнести ни слова от изумления, так и застыл, молча её разглядывая. Торговец нахмурился, но не решился ничего сказать. Рыцарь же наклонился к торговцу и тихо, не отрывая глаз от девушки, спросил: