— Входите, траханые ублюдки! А ну вперед! Оба!

Послышалось шарканье, потом глухой удар, крик боли и слова:

— Еще раз попробуешь сбежать, останешься без ноги.

— Риптон! Что там происходит, черт побери? — крикнул Родди, направившись в сторону приемной.

— Не знаю, сэр.

Родди посмотрел на дверь. В проеме стояли два человека. Точнее, еле стояли. Их лица были разукрашены кровью и синяками, одежда порвана. Изумленный Родди покачал головой. Подойдя ближе, он узнал Рега Смита и Стэна Кристи. Подручных Котелка Шихана.

— Доброе утро, сержант О’Меара, — вежливо сказал человек, стоявший за ними.

Вперед вышел молодой парень с устрашающими мускулами, облаченный в узкие черные брюки и красную куртку. За ним последовал другой малый, одетый так же.

«Уличные бандиты, — подумал Родди. — По наряду видно. Одеваться по-другому они просто не умеют».

— Я вас знаю? — спросил он, рассматривая подбородок со шрамом первого и приплюснутый нос второго.

— Том Смит, — сказал первый, сделав постное лицо.

— Дик Джонс, — сказал второй.

— Для полного комплекта не хватает только Гарри Хренотени, — хмыкнул Родди.

— Прошу прощения, сержант, не понял, — сказал Том.

— Не умничай, сынок. Что ты здесь делаешь?

— Они хотят вам кое-что сказать. — Том дал своим пленникам тычка. — Говорите, засранцы. Внятно и громко, чтобы все вас слышали.

Но Рег и Стэн молчали как убитые. Тогда Том взял одну руку в другую и грозно захрустел костяшками. Рег сморщился. А Стэн, с трудом шевеля разбитыми губами, произнес:

— Это мы прикончили Дена Куинна и его шлюху.

— А кто еще? — подсказал Том.

— Котелок Шихан.

Родди смотрел на Рега и Стэна, не веря своим ушам.

— Вы готовы дать письменные показания?

Оба печально кивнули, и Родди велел своим подчиненным увести их. Том и Дик пошли к двери.

— Минутку! — приказал О’Меара. — Кто их так разукрасил?

Том пожал плечами:

— Не знаю. Мы нашли их в таком виде у пивной.

— У пивной? Какой пивной?

— У любой, которая вам нравится.

— На кого вы работаете?

Том улыбнулся.

— Сержант, я вас не понял, — ответил он.

— Ага. Ну, раз не понял… — Родди подошел к входной двери, захлопнул ее и запер. — Может быть, несколько дней в клетке сделают тебя более сообразительным?

— По какому обвинению?

— По любому, которое мне понравится. И никто мне не помешает.

Том посмотрел на Дика. Дик кивнул.

— На одного друга Денни Куинна. Человека, который считает, что будет несправедливо, если это убийство сойдет Котелку Шихану с рук.

— Друга. Ага, как же. Держи карман шире. Вы работаете на Мэлоуна. Ваш главарь хочет убрать Шихана с дороги. Сдает мне Рега и Стэна и считает, что всю остальную грязную работу я сделаю за него, так?

Парни не ответили. Глядя на Родди вежливо, уважительно и в то же время немного свысока. Это вывело его из себя.

— Чего я не могу понять, — продолжил Родди, — так это почему Мэлоун просто не убил Рега и Стэна. И почему просто не убил Шихана. Разве что Шихан лег на дно, и Мэлоун не может его найти. Может быть, в этом дело. Может быть, он хочет использовать этих двух болванов как наживку. Он знает, что Шихан не хочет, чтобы они попали в каталажку. Боится, что они распустят языки. Котелок придет за ними. Покажется, и тут-то Мэлоун его и сцапает. Я прав, парни? — Том проглотил слюну. Дик заморгал. И снова никто из них не произнес ни слова.

Родди отпер дверь. Он получил ответ.

— Будьте умниками, — сказал он, — и передайте мистеру Мэлоуну, чтобы он оставался на своем берегу реки. Скажите ему, что если он этого не сделает, то горько пожалеет.

Том пошел к двери, но на мгновение задержался.

— Сержант, вы сможете их посадить? — спросил он.

— Если они подпишут письменные показания, то да.

— А Шихана? За убийство Куинна?

— Если у нас будут серьезные улики против него или его признание, то да, — ответил Родди.

Том кивнул:

— Денни Куинн был хорошим человеком. И не заслуживал такой смерти. А вот Котелок Шихан ее заслуживает. За это его должны вздернуть. — Он скупо улыбнулся. — Что так, что этак.

— Предоставь это нам, — предупредил Родди. — Шихан — человек конченый, но я не хочу, чтобы ты пошел по его дорожке.

Но Том и Дик уже шли по улице. О’Меара несколько секунд смотрел им вслед. Родди был так изумлен неслыханной щедростью подарка, который ему случайно бросили на колени, что совсем забыл про отчет об убитой проститутке и про то, что его ждет суперинтендент.

Том прав. Котелок действительно заслужил, чтобы его повесили. Не только за Дена и Джейни, но и за Падди Финнегана.

Он сделал это. Наконец придумал, как помочь Фионе. План, конечно, долгосрочный, и все же это план. Но действовать нужно быстро. Пока весть об аресте Стэна и Рега не дошла до ушей Шихана и он не спрятался так, что его с собаками не отыщешь.

— Риптон! — крикнул Родди.

— Да, сержант?

— Возьми полдюжины людей и приведи сюда Котелка Шихана. Если понадобится, загляни в Уайтчепле под каждый камень, в каждую собачью конуру, но найди его.

— Есть, сэр.

— И еще одно, Риптон…

— Да, сэр?

— Сделай это раньше, чем сделают они. — О’Меара показал большим пальцем на улицу. — Он нужен мне живым.

— Что я вам говорил? — заявил Невилл Пирсон, глядя на стены сквозь очки. — Потрясающе, правда?

— Это четыре времени года! — воскликнула его жена Шарлотта. — Посмотри, это весна, это лето, это осень, а это зима. И каждое время предлагает свои дары… Отличная идея!

— Боже, они же огромные, — сказал Невилл. — Сколько тут? Двадцать футов на тридцать? Это минимум.

Фиона ничего не говорила. Она шла по кругу, очарованная красотой фресок на четырех разных стенах торгового зала «Монтегью». Она узнала художника — Джона Уильяма Уотерхауса, одного из английских прерафаэлитов. У Ника были два его романтических полотна. Она осматривала каждую фреску по очереди. Лето — брюнетка в ярко-зеленом платье — стояло на лугу с ягодами в руке, подняв лицо к солнцу. Осень собирала груши в саду. Ее длинные медные волосы развевались на ветру так же, как алое платье. Зима была бледной снежной королевой в белой мантии и короне из остролиста, стоявшей посреди вечнозеленых растений. А Весна — гибкой черноволосой девочкой, наядой в светло-голубом платье, с глазами цвета индиго. Она держала в руках бутоны роз и стояла на берегу ручья. За ней цвели вишни. Из черной земли под ее ногами тянулись зеленые побеги. Ее символом был не осенний урожай или зимняя передышка, а обещание будущего изобилия.