— Когда ты возвращаешься в Лондон? — поинтересовалась она за обедом у Тони.

— Не раньше завтрашнего утра, — ответил он. — А почему ты спрашиваешь?

— Я хочу обсудить с тобой кое-что сегодня вечером.

— А почему не сейчас?

Показалось ли ей или же за время, прошедшее с того дня, как они познакомились, его лицо обрело затравленно-злобное выражение? Наверное, все дело в том, что Тони больше не смотрел на нее так, как раньше, не улыбался и не осыпал пустыми, ничего не значащими комплиментами, которые когда-то казались ей такими искренними. Таким было его настоящее лицо, не мягкое и доброе, а невыразительное и грубое, лишенное всяческих эмоций.

— Сейчас я не могу, — сказала Лиза. — Сегодня у Фергюса Ломакса день рождения, и меня пригласили на фуршет, который состоится в два часа дня.

— А меня не пригласили, — обиженно обронил Тони.

Лиза надела новое белое платье из джерси, простого покроя, с круглым вырезом и прямыми длинными рукавами. Мягкая ткань облегала талию, ставшую еще тоньше, и ниспадала мягкими складками с бедер на носки белых кожаных сапожек на высоких каблуках. Получив результаты биопсии, Лиза на радостях купила себе сразу полдюжины нарядов — ее не покидало ощущение, будто весь прошедший год она провела в тренировочном костюме. Лиза тщательно расчесала волосы, пока они не заблестели, разделила их на прямой пробор и оставила распущенными. Последний взгляд в зеркало сказал ей, что она буквально лучится счастьем. Еще никогда ее глаза не сияли так ярко, и Лиза подумала: «На моем месте любой бы прыгал от радости».

Фергюс, всегда полный жизни и веселого озорства, интересовавшийся всем, что происходило в Броксли и большом мире, быстро угасал.

— Вы прекрасно выглядите, — солгала Лиза, наклонившись, чтобы поцеловать его в щеку.

— Не врите столь беззастенчиво, — отмахнулся Фергюс. — Я выгляжу ужасно. — Тем не менее он лукаво подмигнул ей. — Господи, как я жалею, что не встретил вас двадцать лет назад. Я бы показал вам, что почем.

— Не говори глупостей, дорогой. — Из-за спины мужа вынырнула Герти и шлепнула его по руке. — Ты ставишь мисс Анжелис в неловкое положение. — Она улыбнулась Лизе, но у нее в глазах была тоска. «Я теряю его, и мысль об этом кажется мне невыносимой», — казалось, говорил ее взгляд.

В комнате было полно народу. Сегодня к Фергюсу пришли старые друзья, представители самых разных политических партий. Вероятно, все они понимали, что это последний день рождения Фергюса, который они празднуют вместе с ним.

— Привет. — Кто-то коснулся ее плеча, и Лиза обернулась. Рядом с ней стоял Джим Харрисон. Он выглядел непривычно в темном костюме и белой рубашке с галстуком, и она заметила, что воротничок выглажен небрежно. — Я не видел вас целую вечность. Как так получилось, что вы стали моложе? Выглядите вы просто великолепно. — Его голос звучал напряженно, словно он не привык говорить комплименты и слова с трудом срывались с его губ, чуть ли не против его воли. Такое же выражение было у Джима в глазах — невольное, вынужденное восхищение.

Лиза прекрасно понимала его чувства. Несмотря на взаимную неприязнь, их неудержимо тянуло друг к другу. Но сегодня, в такой чудесный день, у нее не было желания заниматься психологическими изысканиями.

— О, благодарю вас! — Она соблазнительно облизнула губы. — Вероятно, это оттого, что внутри у меня все поет.

Лиза не думала, что когда-нибудь вновь станет флиртовать. Это же нелепость — в ее-то возрасте кокетничать с мужчинами и хлопать ресницами! Вне всякого сомнения, она выставляла себя на посмешище, но сегодня ей было все равно. Кажется, Джим уловил ее настроение. Хотя Лиза видела, что он не привык к таким играм и, скорее всего, испытывает неловкость, Джим Харрисон не смог удержаться и ответил ей в той же манере, так что вскоре они вели себя, как подростки, познакомившиеся во время первого танца. «Впрочем, — поправила себя Лиза — опять ее возраст дает о себе знать! — сегодня это был бы ночной клуб или дискотека». Оглядевшись по сторонам, она поняла, что никто не обращает на них внимания, хотя это не имело решительно никакого значения.

Спустя некоторое время Джим сказал:

— Вы ничего не пьете.

— Где-то здесь стоит мой бокал с вином. Кажется, вон там, на каминной полке.

Сквозь полуопущенные ресницы Лиза следила за тем, как Джим пересек комнату, чтобы принести ей бокал, и подумала, как внушительно и респектабельно он выглядит. Но в то же время в нем появилась какая-то раскованность и даже безрассудство, которых она не замечала раньше, словно он был способен на неожиданную, бурную страсть — ах да, он же поэт! Лиза ощутила знакомую дрожь желания внизу живота и подумала: «Надеюсь, для соборования мне не пришлют смазливого священника, иначе даже на смертном одре я постараюсь совратить его».

— Чему вы улыбаетесь?

Джим вернулся, держа в руках ее бокал.

— Не скажу, — рассмеялась Лиза. — Это святотатство.

— Вы меня заинтриговали.

В пять часов Фергюс явно устал и гости понемногу начали расходиться. Выйдя на улицу, Лиза направилась к своей машине.

— Как, разве сегодня вы не прибежали сюда? — изобразил удивление Джим. Наверное, на свежем воздухе он пришел в себя, потому что в его голосе прозвучали саркастические нотки.

— Только не в этих сапогах, — откликнулась Лиза. — До свидания или, точнее, до встречи в следующем году. — Садясь за руль, она заметила, как Джим зашагал вниз по подъездной дорожке, и, опустив стекло, окликнула его: — Я могу вас подвезти?

— Но это значит, что вам придется ехать в другую сторону, — запротестовал он, однако все-таки поспешил обратно. — В моем автомобиле меняют муфту сцепления, — пояснил Джим, и Лиза спросила себя, а чему она, собственно, так радуется?

Когда они въехали в Броксли, разговор зашел о более приземленных материях.

— Вы давно здесь живете? — поинтересовалась Лиза.

— Всю жизнь, — просто ответил Джим.

— Должно быть, это немного странно — провести всю жизнь на одном и том же месте.

— Это значит, что вам точно известно, где находится ваше место в этом мире. — Он рассмеялся. — Но, конечно, не в буквальном смысле. Просто я знаю, где меня любят и ждут. Я знаю этот город как свои пять пальцев.

— Интересно, откуда взялось это выражение? — задумчиво протянула Лиза. — Я, например, не могу сказать, что знаю свои пять пальцев. Во-первых, их у меня больше пяти, а во-вторых, я не уверена, что отличила бы их от чужих.

— Это потому, что вы мечетесь по миру, не имея времени хоть ненадолго остановиться и задуматься.

Они проезжали мимо «Спринг инжиниринг», и Джим произнес, словно обращаясь к самому себе:

— Хотел бы я знать, можно ли убедить нового владельца немного подкрасить здание снаружи.