— Увидишь!

Лиза разорвала лицо Тони на мелкие кусочки, отделив глаза, нос и рот, после чего скомкала обрывки и швырнула их в мусорную корзину. Там уже валялся написанный им портрет. На улице Омар восседал на заборе, отделявшем ее дворик от участка Флоренс Дэйл, и с любопытством наблюдал за Лизой.

— Очень хорошо, что я отдала тебя, — строго сказала она ему. — Иначе ты тоже оказался бы там. — Лиза не хотела, чтобы хоть что-нибудь напоминало ей о Тони. Взяв в руки картонную коробку, в которой хранились все ее любимые фотографии и вырезки, она высыпала их на пол — она давно собиралась перебрать их и разложить по альбомам, — а потом принялась складывать обратно, отбирая все, что имело отношение к ее мужу. Оставшийся после последних выборов рекламный проспект, на котором Тони обаятельно улыбался, глядя в объектив, был скомкан, а их свадебное фото — разорвано в клочья.

Лиза одну за другой складывала фотографии и вырезки обратно в коробку и, как случалось всегда, когда она доставала их, погрузилась в воспоминания… Она вновь перечитала отзывы о «Великолепной афере», удивившие тогда всех, статью о Денте, вырезку из какой-то заштатной газеты в Мэне, в которой критик хвалил бездарную игру Ральфа в «Дяде Ване», и улыбнулась, глядя на снимок, запечатлевший ее и Джекки в Кенсингтон-Гарденз. Тогда какой-то молодой человек попросил разрешения сфотографировать их. Они дали ему свой адрес на Куинз-Гейт, и он прислал им эту фотографию, приложив к ней записку, в которой умолял Джекки поужинать с ним. Они лишь посмеялись над ним, хотя Лиза и пыталась уговорить подругу сходить на свидание. Молодой человек показался ей очень милым, и уж, во всяком случае, он был в тысячу раз лучше Гордона.

Джекки! Как она любила того ужасного мужчину! Такая доверчивая и по-детски наивная, она оказалась слишком невинной и беспомощной для этого страшного, жестокого мира. Лиза вспомнила, как стояла во время снегопада у дверей дома викария, наблюдая за Джекки и ее семьей. Она знала, что ей достаточно постучать, и ее примут с распростертыми объятиями, вовлекут в тесный семейный круг, и она станет его частью. Джекки всегда была рядом, когда Лиза нуждалась в ней, даже через столько лет. А вот Лиза оттолкнула от себя подругу, когда той понадобилась ее поддержка. Господи, как она могла быть такой неблагодарной и черствой? Разумеется, тогда ее, в первую очередь, заботила проклятая опухоль, но это не могло служить оправданием.

«Куда же я подевала номер Джекки?» — лихорадочно размышляла Лиза, роясь в ящиках бюро. Но там его не оказалось. Она поднялась наверх и вывернула наизнанку свои сумочки, пока наконец не обнаружила его в кармане жакета. На скомканной страничке из ежедневника Джекки уместилась целая неделя марта, но на ней не было ничего, абсолютно ничего, кроме номера телефона, написанного знакомым небрежным почерком. Это означало, что на всю неделю у Джекки не было запланировано ни единой встречи — ни обеда, ни ужина, вообще ничего.

Лиза набрала номер, и ей ответил молодой человек, голос которого был едва слышен из-за оглушительного рева музыки. Лизе пришлось три раза повторить, что она просит пригласить к телефону Джекки Мюррей, прежде чем он понял ее.

— Подождите минутку, сейчас я приведу ее, — пообещал он в конце концов.

Прошло добрых пять минут, прежде чем молодой человек вернулся.

— Она у себя, но не открывает. Надеюсь, с ней все в порядке.

— Дайте мне свой адрес, и я сейчас приеду.

— Джекки, это Лиза. Если ты не откроешь дверь, я приведу управляющего с ключами.

— Вам повезет, если вы сумеете это сделать, — заметил юноша, стоящий у нее за спиной, тот самый, что разговаривал с Лизой по телефону. — Он сейчас в Мексике.

— И что он там делает? — осведомилась Лиза, продолжая барабанить в дверь.

— Проматывает деньги, которые заработал на этом клоповнике, полагаю.

— Джекки! — Лиза замолотила в дверь уже обеими руками. — Наверное, она думает, что это звучит музыка, дополнительные басовые аккорды.

— Музыка не настолько громкая, — запротестовал юноша.

— Тогда, на мой взгляд, вам надо проверить слух. Держу пари, врач скажет вам, что вы почти оглохли.

Лиза прижалась ухом к двери, и ей показалось, что она расслышала шарканье.

— ДЖЕККИ! — заорала она во весь голос. — Открой эту чертову дверь!

Дверь чуточку приоткрылась и замерла. Лиза осторожно толкнула ее. Джекки уже возвращалась обратно и с размаху бросилась лицом вниз на постель, как беременная слониха.

— Значит, с ней все в порядке? — На лице молодого человека отразилось облегчение.

— Да, спасибо за помощь. Но есть кое-что еще, что вы можете сделать.

— Что вы имеете в виду?

В общем-то, он был вполне нормальным и даже приятным юношей. Лиза одарила его широкой улыбкой.

— Вы можете сделать эту проклятую музыку потише?!

— Повернись и посмотри на меня, — скомандовала Лиза. По дороге сюда она решила, что надо проявить твердость, как в тот раз, когда они были молоды. Пожалуй, такое поведение принесет Джекки больше пользы, нежели сочувствие.

Джекки шмыгнула носом и села, жалобно взглянув на подругу.

— Что стряслось, глупая ты клуша? Почему ты не открывала? Из-за тебя начал беспокоиться даже этот мальчик, не говоря уже обо мне.

— Ох, Лиза! — Джекки расплакалась. — Я чувствую себя такой несчастной!

— Это и неудивительно, учитывая, в каком свинарнике ты живешь. Ты только посмотри на это! — Комната была довольно большой и светлой, с огромным окном, выходящим на симпатичный сквер, густо поросший деревьями, но Джекки превратила ее в свалку. Одежда валялась повсюду: на спинках стульев, на полу, вперемежку со старыми газетами и журналами, а на маленьком круглом столике громоздилась гора грязных тарелок.

— Честное слово, Джекки, мне кажется, что машина времени перенесла меня в прошлое. У меня такое ощущение, будто я вошла в квартиру на Куинз-Гейт целую вечность назад.

— Прости меня!

— Еще чего! А ну-ка, немедленно вставай с кровати и помоги мне прибраться.

Лиза обратила внимание на то, каких трудов стоило Джекки привести свою огромную тушу в вертикальное положение. Подруга поймала ее взгляд и заявила, защищаясь:

— Я хочу похудеть. Мне не нравится, что я такая толстая.

— Это вредно для сердца, — строго заявила Лиза, и внезапно Джекки улыбнулась.

У Лизы перехватило дыхание. Годы повернули вспять, и она испытала острый приступ ностальгии, как будто перед ней каким-то чудом предстала прежняя Джекки.

— Мне тоже кажется, будто я попала в машину времени. Она возвращает меня в прошлое, когда ты вот так же командовала мной.

Под одеждой Лиза обнаружила грязные обертки из-под рыбы с жареным картофелем, перепачканные кремом бумажные пакеты из кондитерской и вспомнила, как Джекки старалась заглушить отчаяние неумеренной едой, когда ожидала Ноэля. В еде она искала утешения, а это означало, что и сейчас она нуждается в нем.