— Ты жив только потому, пэк, что представляешь собой редкостную диковину. — Чемерица, как видно, не весь их разговор пропускал мимо ушей. — Но любопытство — чувство не очень сильное и потому полной безопасности не гарантирует.

— Я понял вас как нельзя, лучше, лорд Чемерица. — Робин, несмотря на ошейник и тяжелую цепь, отвесил изящный поклон и спросил Тео: — Но могу ли я узнать, что привело сюда тебя? Не то чтобы я возражал — в компании века протекают быстрее.

— Похоже, мы собираемся уничтожить один из миров, — вздохнул Тео. — Тот, который был раньше моим.

— Опять, значит, у лордов хлопотливый денек выдался. — Однако новость, похоже, огорчила Робина, и он замолчал.

Лодка, пройдя через последний завиток тумана, причалила к острову.

Остров был невелик, но Тео, сойдя на берег под непонятно зачем наставленными на него дулами, не сумел составить четкого представления о нем. Дело было не в меркнущем свете, не в тумане и даже не в сбивающем с толку сиянии на пригорке, хотя все это тоже вносило свой вклад. В самом этом месте чувствовалась какая-то глубокая аномалия: тишина, царившая в кольце гигантских деревьев, здесь как будто еще больше сгустилась и в то же время, как это ни парадоксально, рассеялась; биение тихого сердца Эльфландии путало все ощущения, как магнетизм Северного полюса путает показания компаса.

Скоро, прозвучал страстный шепот в голове Тео. Теперь мальчик говорил скорее сам с собой, чем с ним, как всякий изнывающий от нетерпения ребенок. Теперь уже скоро. Это был его час, и Тео мог только гадать, какие ужасы способствовали созданию этого существа, столь жадно предвкушающего гибель целого мира.

Вопреки дезориентирующей природе острова и своему безнадежному состоянию Тео успел рассмотреть, что берег от воды поднимается к поросшему травой и чахлым кустарником холмику. В углублении на вершине холма, невидимое снизу, лежало то, что и создавало отраженный неровный блеск — он дрожал над пригорком, будто что-то внутри пыталось родить радугу.

Отряд поднялся на холм. Лорд Чемерица шел впереди, и его белоснежный костюм светил в сумерках, как маяк. Маленькое чудовище с чертами Тео поспешало за ним на коротких ножках, всем своим видом выражая волнение, как нормальный ребенок, которого ведут в зоопарк. Следом констебли конвоировали Тео и Кумбера, далее следовали Пижма, Антон, Наперстянка, Дурман и остальная охрана. Огры замыкали шествие, внимательно глядя по сторонам, несмотря на ограниченность ландшафта.

— Теперь мы в самой что ни на есть середке, — сдавленно прошептала Кочерыжка. — Я только слышала, но никогда... — Ей не хватало слов. — Это здесь, Тео.

— Что — это? — спросил он, тоже шепотом, пытаясь обрести покой и собрать воедино блуждающие мысли. Разговор с Робином Добрым Малым каким-то образом избавил его от навязанного Чемерицей молчания. Но проблеск надежды на то, что паромщик способен ему помочь или хотя бы немного ослабить власть Чемерицы, угас, когда Тео оглянулся и увидел, как черный челн обогнул остров и скрылся в тумане. Добрый Малый снова сидел на корме, неподвижный, как каменный садовый фавн, и смотрел куда-то вниз, на свои раздвоенные копыта.

— Здесь был старый курган — самый первый, — сказала Кочерыжка. Ее шепот объяснялся не только предосторожностью или растерянностью — она боролась с нарастающей паникой. — Здесь жили король с королевой!

— Здесь? — Тео огляделся. Даже та небольшая свобода движений, которую он получил, казалась ему восхитительной и опасной. — На этом бугорке?

Он сказал это, видимо, громче, чем намеревался, и Кумбер взглянул на него. Серое лицо феришера выражало полную безнадежность. Тео, думавший, что хуже ничего уже быть не может, ощутил острый укол вины. «Посмотри, до чего ты довел тех, кто тебе доверял, кто относился к тебе, как к другу».

— Тогда здесь воды еще не было, — объяснила Кочерыжка. — Никакого озера, только курган. Он уходит глубоко в землю, глубже, чем Вечные Дерева. Отсюда пошла вся жизнь на земле.

Тео почувствовал холод, сковавший ему промежность. Может, Чемерица собирается увести его вниз, в какую-нибудь жуткую гробницу под водами озера? Разница, казалось бы, невелика, но он все-таки хотел умереть под открытым небом.

Вот оно, прозвенел в его голове безумный от торжества детский голос. Вот я и дождался.

Тео дошел до вершины, и ему открылся источник сияния.

Это был не столько кратер, сколько вмятина, сделанная в земле, как в тесте — точно кто-то слегка надавил кулаком на верхушку холма. Внизу лежали руины, состоящие в основном из блестящих осколков, но вертикально торчащие кое-где остатки стен позволяли догадаться, что некогда здесь стояло большое здание, построенное целиком из стекла. Земля вокруг вмятины почернела, как от пожара. Само стекло осталось незапятнанным — может, это вовсе и не стекло, подумал Тео, а какой-то огнеупорный материал вроде алмаза, — но отдельные его фрагменты спеклись причудливыми глыбами, покрытыми сеткой трещин. Затуманенному разуму Тео они казались фотографиями каких-то лабораторных экспериментов, представленными на страницах «Смитсониан мэгэзин». Красота стеклянных граней, сохранившаяся вопреки гибели, притягивала взгляд, и от излучаемого ими блеска у Тео начала болеть голова.

Вот оно.

Говоря коротко, вершина холма выглядела как место небольшого, но очень мощного и чрезвычайно странного взрыва. В яме (возможно, после него) осталась некая блестящая субстанция наподобие магмы, лишь слегка искривленная силой тяжести. Она-то, отражаемая осколками стекла, и создавала над холмом колеблющееся сияние.

Чемерица приказал Тео выйти вперед. Если его власть над речью пленника немного ослабла, то власть над телом он сохранил в полной мере. Тео покорно приблизился, и лорд, доверительно взяв его под руку на манер пожилого ученого желающего поделиться открытием с младшим коллегой, подвел его к самому краю ямы, усеянному оплавленными и уцелевшими кусками стекла. Цвета спектра в яме менялись теперь быстрее и не так равномерно, словно впадина реагировала на их присутствие, как живая. Чемерица коснулся шеи Тео, и тот напрягся, уверенный, что его сейчас сбросят туда, как приносимую в жертву девственницу в жерло вулкана, но бессильный оказать сопротивление. Рука лорда, однако, всего лишь отцепила от него Кочерыжку.

— Ты помешаешь осуществлению проекта, — объяснил Чемерица брыкающейся фее, держа ее двумя пальцами. — Он не сможет сделать то, что должен, если при нем останешься ты — даже такая ничтожная порция жизненной силы может воспрепятствовать налаживанию связи.

Кочерыжка ухватилась за его палец.

— Сказала бы я, куда тебе пойти, мучнистая рожа...

— Сейчас я изолирую тебя от него. — И Чемерица с поразительной силой швырнул ее в воздух. Она помчалась прочь со скоростью пули и пропала где-то над озером.

«Лети, — безмолвно молил ее Тео. — Улетай. Беги отсюда».

— А теперь жди здесь, пока я не буду готов, — приказал Чемерица и сошел немного вниз, к остальным.