Саул наполнил свой стакан:

– Хорошо хоть бренди у нас не кончилось.

– Хочешь сказать, что мы ничего не делаем? – недоверчиво спросил Шон.

– Почему, мы едим, мы спим… мы пьем, в конце концов.

– Время от времени ходим в гости, – добавил Тим. – Кстати, сейчас неплохое для этого время.

– А к кому мы ходим в гости?

– У нас тут не очень далеко, меньше пяти миль отсюда, есть одна оч-чень предприимчивая женщина. Хозяйка передвижного цирка – сорок фургонов и сорок девушек. Куда основная армия, туда и они. Надо же, чтобы кто-нибудь утешал и подбадривал наших солдат. А поехали, пусть нас там утешат и морально поддержат. Двинемся прямо сейчас – будем первыми. Первому гостю – лучшее место.

– Ну, тут я вам не товарищ, – сказал Саул и, поднявшись, пошел к себе.

– Добрый малый, – сказал Тим, глядя ему вслед.

– Это что, против его религии?

– Нет. Просто он женат и относится к этому серьезно. А ты как?

– Я не женат.

– Ну, тогда поехали.

Уже ночью, при луне, они возвращались обратно, приятно расслабленные и меланхоличные после любви и напитков. Циркачка, взявшая Шона в свой фургон, оказалась девушкой довольно приятной, с большими материнскими грудями.

– А вы мне понравились, мистер, – призналась она ему уже потом.

– Ты мне тоже, – не стал скрывать правды и он.

Хотя Шон, как и после удовлетворения иных плотских потребностей, не испытывал ни стыда, ни чувства вины, но он понимал, что полчаса, проведенные в походной кровати с совершенно чужой девицей, – это жалкий суррогат.

Он ехал и вполголоса напевал мелодию, которую пела ему Руфь той ночью, когда случилась буря.

Подполковник Гаррик Кортни снял китель и аккуратно повесил его на стоячую вешалку возле стола. Как домовитая хозяйка поправляет криво висящую на стене картину, он прикоснулся к муаровой ткани пурпурного цвета, на которой висел тяжелый бронзовый крест: вот теперь мундир смотрится вполне удовлетворительно. Шевеля губами, он еще раз прочитал надпись: «За отвагу» – и улыбнулся.

За обедом он выпил шампанского, и теперь ему казалось, будто в голове у него сияет бриллиант, с четкими гранями, твердый и чистый как слеза.

Он сел, развернул вращающееся кресло боком к письменному столу и вытянул ноги.

– Впусти его! – крикнул он денщику.

Гаррик посмотрел вниз, на свои сапоги. А что, никакой разницы, подумал он. Глядя на них, никто не сможет отличить, где под начищенным кожаным сапогом скрыта живая нога, а где – дерево, искусно выделанный в форме ноги протез.

– Сэр!

Он вздрогнул при звуке голоса и подтянул ноги, виновато пряча их под креслом.

– А, это вы, Кёртис. – Подняв голову, он посмотрел на остановившегося перед его столом человека.

Тим стоял по стойке смирно, бесстрастно глядя поверх головы Гаррика. И Гаррик чувствовал удовлетворение оттого, что этот громадный ублюдок должен стоять навытяжку на своих двух крепких ногах перед ним, Гарриком Кортни. Пусть постоит. Он не торопился, молча продолжая глядеть на него. Тим наконец слегка пошевелился и кашлянул.

– Вольно!

Хватит с него, он уже понял, у кого здесь власть. Гаррик взял со стола нож для разрезания бумаги и стал вертеть его в руках.

– Наверно, удивляетесь, почему я вас вызвал, – широко улыбнулся он. – Дело в том, что у меня наконец появилась для вас работа. Сегодня я обедал с генералом Буллером…

Он сделал паузу, давая собеседнику время переварить и оценить сказанное.

– Так вот, мы с ним обсуждали предстоящую наступательную операцию. Он хотел услышать мое мнение о некоторых его планах…

Тут он прервал себя:

– Впрочем, это к делу не относится. Я хочу, чтобы вы с вашими людьми провели разведывательный рейд вдоль реки по обе стороны Коленсо. Взгляните сюда. – Гарри разостлал на столе перед собой карту. – Примерно здесь и здесь, – он ткнул в карту кончиком ножа, – обозначены броды. Вы должны отыскать их и дать их более точные координаты. Кроме того, найдите и обозначьте расположение мостов, как железнодорожного, так и всех прочих, убедитесь в том, что они не повреждены. Вы должны исполнить приказ нынче же ночью. Утром я хочу иметь об этом полный доклад. Можете идти.

– Слушаюсь, сэр.

– Да, Кёртис… – Гарри остановил его у самого выхода из палатки. – Смотрите не подведите меня. Отыщите эти чертовы броды.

Едва брезент за спиной американца опустился, Гарри выдвинул ящик своего стола и достал оттуда серебряную фляжку, украшенную сердоликами. Отвинтив крышку, он понюхал содержимое и приложился к горлышку.

На рассвете забрызганные грязью разведчики парами вернулись в лагерь. Последними приехали Шон с Саулом. Спешившись, они отдали лошадей в руки слуг и присоединились к остальным, сидящим вокруг костра.

– Ну? – Сидя на корточках, Тим поднял голову от кружки с кофе, дымящейся у него в ладонях. Одежда на нем промокла насквозь, и от нее шел пар – жар пламени сушил ткань.

– Железнодорожный мост взорван, но обычный пока цел.

– Вы уверены?

– Мы прошли по нему пешком.

– Это уже кое-что, – проворчал Тим.

Шон скептически вскинул бровь:

– Ты так считаешь? А тебе не приходило в голову, что они не тронули этот мост лишь потому, что хотят, чтобы через реку мы переходили именно здесь?

Никто не отвечал. Шон устало продолжил:

– Обследуя мосты, мы с Саулом немножко прошерстили противоположный берег. За железнодорожным мостом обнаружили ряд небольших холмов. И мы потихоньку обошли вокруг ближайшего из них.

– И что?

– На этих холмах сидит больше буров, чем иголок на дикобразе. Тот, кто попробует пересечь эти мосты при свете дня, рискует получить основательную трепку.

– Хорошенькое дело! – прорычал Тим.

– Здорово, правда? Как подумаю, тошно становится. А ты что обнаружил?

– Ничего, кроме воды. – Тим окинул взглядом свою мокрую одежду. – Везде глубоко.

– Получается, никаких бродов нет, – мрачно предположил Шон.

– Вообще никаких. Но мы нашли на берегу паром с выбитым днищем. Наверно, его и отметили как брод.

– Значит, теперь можешь пойти и принести нашему любимому подполковнику благую весть, – усмехнулся Саул. – Но ставлю один против пяти, что толку будет мало. Думаю, Буллер атакует Коленсо не позже чем через пару дней. Возможно, у него и получится перебросить через мост тысячи две бойцов – в таком случае у нас появится шанс.

Тим со злобой посмотрел на него: