Плодотворные идеи Саламанкской школы в области денежной теории позже получили развитие у итальянцев Бернардо Даванцати[652] и Джеминиано Монтанари, книга которого La moneta была опубликована в 1683 г.[653] В своих трактатах итальянские мыслители, использовав работы Саламанкской школы в качестве отправной точки, развили количественную теорию денег, предложенную Аспилькуэтой и другими испанскими схоластами. Хотя влияние этого направления денежной теории вскоре распространилось и на Англию, о чем свидетельствуют работы Уильяма Петти (1623–1687)[654], Джона Локка (1632–1704)[655] и др., вплоть до Джона Ло, Ричарда Кантильона и Давида Юма мы не встречаем явных упоминаний о проблемах, порождаемых частичным резервированием как для собственно денежной системы, так и для реальной экономики.

Мы уже упоминали Джона Ло (1671–1729): в главе 2 мы коснулись его своеобразной личности, а также его утопических инфляционистских предложений по изменению денежной системы. Хотя он сформулировал некоторые ценные и оригинальные положения (например, он оспорил номиналистскую и общепринятую в то время концепцию происхождения денег Джона Локка[656]), Джону Ло принадлежит также первая попытка придать видимость академической респектабельности ложной и популярной идее, согласно которой увеличение количества денег в обращении всегда стимулирует рост экономической активности. На самом деле из верной начальной посылки (деньги как общепринятое средство обмена способствуют расширению торговли и стимулируют разделение труда) Ло сделал неверный вывод, согласно которому чем больше количество денег в обращении, тем больше количество сделок и тем выше интенсивность экономической деятельности. Этот неверный вывод, в свою очередь, привел к фатальной ошибке его доктрины: он решил, что предложение денег должно в каждый момент соответствовать «спросу» на них, а именно числу жителей и интенсивности экономической деятельности. Эта ошибка влечет за собой очередное неверное утверждение: если количество денег в обращении не увеличивается вслед за увеличением экономической активности, то последняя будет снижаться, а безработица – расти[657]. Теория Ло, позже опровергнутая Юмом и теоретиками денежной теории австрийской школы, в той или иной форме просуществовала до наших дней. Этим мы обязаны не только работам английских авторов банковской школы XIX в., но и современным нам монетаристам и кейнсианцам. Ло посчитал причиной низкого уровня экономической активности в Шотландии «снизившееся» предложение денег, доведя тем самым учение меркантилистов до логического завершения. Поэтому Ло утверждал, что главной целью экономической политики должно быть увеличение количества денег в обращении. Первую попытку реализовать эту идею он предпринял в 1705 г., предложив выпустить бумажные деньги, обеспеченные наиболее ценным реальным активом – землей[658]. Позже Ло изменил свои взгляды и сконцентрировал все свои экономические построения вокруг учреждения банковской системы на началах частичного резервирования. Он предполагал увеличить предложение денег в необходимых для поддержания и стимулирования экономической активности количествах посредством эмиссии бумажных денег, размениваемых на металл. Мы не будем здесь вдаваться ни в детали инфляционного бума, порожденного системой Ло во Франции XVIII в., ни в анализ краха этой системы, нанесшего огромный социальный и экономический ущерб этой стране.

Современником Джона Ло был его знакомый, банкир Ричард Кантильон (ок. 1680–1734), о жизни и приключениях которого мы уже писали. Кантильон, который был, как и Ло, спекулянтом и банкиром, был одарен огромной проницательностью в теоретических вопросах. Он осуществил чрезвычайно продуктивное исследование, посвященное влиянию, которое увеличение денег в обращении оказывает на цены, показав, как это влияние вначале проявляется в росте цен некоторых товаров и услуг и затем постепенно распространяется на всю экономическую систему. Кантильон, как и позже него Юм, утверждал, что изменения количества денег затрагивают в основном скорее структуру относительных цен, чем их общий уровень. Кантильон, будучи прежде всего банкиром-практиком, оправдывал частичное резервирование и использование банкиром в собственных операциях всего того (денег или ценных бумаг), что клиенты доверили ему в виде иррегулярной поклажи заменимых вещей, неотличимых одна от другой. Глава 6 части 3 («О банках и их кредите») его знаменитой работы «Опыт о природе торговли вообще» (Essai sur la nature du commerce en général) содержит первое теоретическое исследование банковского дела с частичным резервированием. Кантильон не только обосновывает сам этот институт, но также делает вывод, что банки при нормальных условиях могут спокойно вести дела при 10 %-ном коэффициенте резервирования. Кантильон пишет: «Если частное лицо должно выплатить другому частному лицу тысячу унций, оно может дать ему в качестве платежа билет от банкира на эту сумму. Быть может, этот другой человек не пойдет за деньгами к банкиру, а сохранит билет, чтобы при случае расплатиться с третьим человеком, так что билет может переходить из рук в руки при крупных платежах и у банкира долго не будут требовать наличных денег. Найдется, пожалуй, лишь кто-нибудь один, не вполне доверяющий билетам, или кто-нибудь, кому надо уплатить мелкие суммы, и тогда он обменяет билет на деньги. В этом нашем первом примере банкир держит в кассе только десятую часть полученных денег»[659].