На лице грузного мужчины явно читался страх, а тело била мелкая дрожь. Катриона материализовалась в каюте и обняла Троблума.

Черитон открыл глаза, и появилось изображение. Он смотрел в темносерый потолок, на фоне которого смутно белело чье-то лицо. Взгляд медленно сфокусировался на белом овале. Это было лицо женщины, обрамленное короткими темными волосами и благосклонно улыбающееся.

– Что за чертовщина, – не удержался Оскар.

«Привет, девочки и мальчики, – заговорила Кэт. – Я чувствую, что все вы здесь. Как мило, что вы переживаете за своего друга».

– Я не могу пошевелиться, – доложил Черитон.

Его самоконтроль начинал слабеть, и в мыслях, подобно электрическим искрам, проскальзывали вспышки страха.

«Прошу прощения за неудобства, – сказала Кэт. Она перевела взгляд на свою руку, обагренную кровью. Алые капли медленно стекали с каждого пальца. – Но не могла же я позволить тебе убежать, верно?»

– Черитон, – с ледяным спокойствием обратился к нему Томансио. – Ты должен активировать перегрузку бионоников. Мне очень жаль. Но как только мы вернемся домой, сразу же проведем церемонию возрождения. Клянусь.

«Я не могу, – донеслось из обессилевшего разума Черитона. – Не могу».

– В нашем хранилище есть твои воспоминания. Ты ничего не потеряешь.

«Не могу».

Дверь спальной каюты распахнулась. Корри-Лин, едва сдерживая слезы, подбежала к Иниго и обняла его.

– Черитон, – продолжат Томансио с оттенком строгости. – Ты должен это сделать. Она проникнет в твой мозг. И миссия окажется под угрозой.

«Помогите мне».

«Ах, мои милые. – Улыбка Кэт нависла над ними, заполняя каюту леденящим холодом, хотя самой Кэт не было даже поблизости. Ее губы печально изогнулись. – Бедный мальчик говорит правду. Он не в состоянии покончить с собой. Это ведь признак слабости, а вам ведь известно, что я всегда требую быть сильными. Вот я ему и помогаю. Я взяла острые ножницы и обрезала соединения его бионоников. – Она с озадаченным видом посмотрела на блестящую от крови руку. – Я случайно перерезала еще несколько нервов. Ну, я говорю „перерезала“, но на самом деле отсекла. Есть и положительные моменты, теперь ничего не будет болеть, так что это милосердие с моей стороны».

– Дьявольская шлюха, – возмутился Томансио. – Как только все закончится, я тебя найду.

Кэт рассмеялась.

«Этим занимались люди и посильнее тебя. Но мне интересно. Что значит „всё“? У вас такая милая компания. Я хочу стать ее частью».

– Запускай двигатель, – решительно приказал Аарон. – Нам надо обеспечить запас времени. Она скоро все узнает.

«Узнаю, – подтвердила Кэт. – А его оставьте. Оставьте со мной. Мы вдвоем прекрасно проведем время».

«Уходите, – сказал Черитон. – Просто уходите, и все. Со мной скоро будет кончено. Того, что она со мной сделала, я не переживу».

«Ой, брось, мой милый, это гнусная ложь. У меня имеется медицинская камера, и я не боюсь ее использовать. Мы проведем вместе целую вечность. Я даже могу сделать из тебя дубликат Аарона. Как тебе это понравится?»

«Ни за что».

«Очень мило. Ты веришь в свои силы».

Изображение заполнилось четкими воспоминаниями из мозга Черитона. Он вдруг ощутил себя семилетним мальчиком, сидящим за столом со своими родителями и двумя сестрами. Это было приятное время, когда отец и мать постоянно разговаривали с детьми, интересовались их делами и отвечали на бесчисленные вопросы. Восхитительный период его жизни, пронизанный счастьем.

Затем его отец поднялся из-за стола. «Иди сюда», – позвал он сына. Мальчик встал, и тогда отец активировал боевые системы.

«Нет! – пронеслось в расстроенном разуме Черитона. – Нет, нет, это же я, это моя жизнь».

«Мне было скучно, милый. Такие сцены превращают тебя в слабака, а мне не нравится слабость. Я сделаю их намного интереснее и чуточку неприличнее».

– Прекрати, – крикнул Аарон.

«Или что?»

Голос Кэт заглушил отчаянные всхлипывания маленького Черитона. Оглушительное шипение оружия оборвало плач его сестер. От запаха Оскара чуть не стошнило.

«Ну, теперь, когда их больше нет, давай сотрем их и из остальной твоей жизни, – сказала Кэт. – А пока я буду это делать, я подумаю, чем смогу их заменить. Чем-нибудь соблазнительным. Таким, чтобы заставить тебя меня полюбить».

– Они существуют, – со всей силой убеждения обратился к нему Томансио. – Верь, Черитон. Сохрани истину. Они не погибли.

Воспоминания разбились на отдельные фрагменты изображений, звуков и ощущений. Образы родных Черитона пронеслись перед ними и рассеялись, словно дым.

«Верни их», – простонал Черитон.

– Троблум, – воскликнул Томансио. – Давай выбираться отсюда.

Но Троблум только крепче обнял Катриону.

– Она хочет добраться до меня. Она не остановится, никогда не остановится. Я ее знаю. Спросите у него.

Он показал на Аарона.

– Я не знаю, – сказал Аарон. – Она позаботилась об этом.

«Кого вернуть? – спросила Кэт, излучая мягкое сочувствие. – Кого, мой дорогой?»

– Что?

Мысли Черитона окончательно смешались.

– Если она действительно охотится за тобой, есть только одно место, где ты будешь в безопасности, – решительно заявил Оскар, повернувшись к Троблуму. Ужас этого грузного человека его беспокоил. В таком состоянии трудно мыслить логически. – Вези нас туда, – настаивал он.

«Ой, смотрите», – оживленно воскликнула Кэт.

Мозг Черитона заполнило другое воспоминание. На этот раз Оскар видел себя на пикнике у неширокого ручья. Теперь Черитон был отцом, и рядом с ним стояли его жена и маленький сын.

В мыслях Черитона забилась тревога. Он помнил эту приятную сцену, но уже знал, что здесь что-то не так.

– Прекрати, – крикнул Томансио. – Ты и так можешь достать все, что тебе угодно.

«Ну, на этот раз я немного поиграю, – сказала Кэт. – Если мой Черитон принадлежит мне, он не должен смотреть ни на кого другого, не правда ли?»

– Не смей!

– Троблум, – с угрожающей настойчивостью произнес Аарон. – Вывози нас отсюда.

– Пожалуйста, – прошептал Араминта-два.

Его эмоциональный отклик на ужасное разрушение разума Черитона поднялся до опасного уровня. У Оскара на глазах выступили слезы.

«Каков отец, таков и сын», – продолжала Кэт.

Черитон опустил взгляд и увидел в своих руках автоматическое ружье. «Нет! – зазвенел его вопль. – Нет, нет, нет. Остановите ее. Ради Оззи, не позволяйте ей это сделать».

– Мы не можем его оставить, – всхлипывая, взмолилась Корри-Лин. – Только не с ней. Никому не выдержать такое в одиночку. Это бесчеловечно.