досадливо кривиться, видя, как юный далисец с растерянной улыбкой вскакивает на ноги следом за возлюбленной.

— Юный господин Дуань, — обратил на него внимание Мужун Фу, вновь обретший вежливость и предупредительность. — Как я понимаю, вы очень помогли моей двоюродной сестре. Примите мою искреннюю благодарность за это. Сейчас, она в безопасности, и вам незачем больше волноваться о ней. Нам пора отправляться, не стоит провожать нас, — с намеком поглядел он на Дуань Юя.

— Это… я пообещал госпоже Ван сопроводить ее дочь обратно в Дом Камелий, — выпалил тот. Инь Шэчи лишь сокрушенно вздохнул — сводный брат его жены совершенно не понимал, когда лучше остановиться. Точнее, эту способность у него забрала поглотившая его влюбленность.

— Юйянь вернулась в лоно семьи, — ровно ответил наследник Мужунов. — С ней — я, ее двоюродный брат. Вы же — посторонний юноша, настаивающий на том, чтобы следовать за незамужней девушкой. Не имеете ли вы каких-либо странных и не совсем приличных намерений?

— Дуань Юй неоднократно помогал мне, и дважды спас мою жизнь, братец, — Ван Юйянь неожиданно встала на защиту безнадежно влюбленного в нее юноши. — Может, не стоит быть слишком строгим к нему?

— Я всего лишь пекусь о твоем добром имени, — недовольно ответил Мужун Фу. — Или же… ты защищаешь его из-за некоей связи между вами? — девушка отшатнулась от его прозрачного намека, как от пощечины, и отчаянно замотала головой. В уголках ее глаз выступили слезы.

— Нам пора, — безразлично повторил наследник Мужунов. — Пойдемте, — обратился он к своим соратникам, и те, вместе с влившимися в их компанию девушками, двинулись обратно к выходу. Дуань Юй потерянно глядел им вслед. Инь Шэчи, в свою очередь, нашел взглядом Бао Бутуна, и с дружеской улыбкой помахал ему. Тот весело подмигнул в ответ, и покинул гостиницу следом за остальными.

— Не ожидала я, что лучший воин юга окажется трусишкой, — разочарованно произнесла Му Ваньцин, даже и не думая понижать голос. — Он так упорно отпирался от поединка с тобой, муж мой, словно заранее знал, что проиграет, — Шэчи задумчиво покачал головой на слова жены.

— Мой новый добрый знакомый Бао Бутун сказал бы на это «вовсе нет, вовсе нет», и был бы совершенно прав, — промолвил он. — Отказ Мужун Фу от боя со мной — не трусость, но трезвый расчет. Я — неизвестный юнец, его же имя гремит на реках и озерах. Кроме того, Мужун Фу проиграл Цяо Фэну, а я — победил его. А Би сообщила об этом своему молодому господину, едва представив меня. Сразившись со мной, наследник Мужунов не получил бы ничего, а вот потерпеть поражение от безвестного противника вполне мог, что изрядно подпортило бы идущую о нем славу. Так что, его нежелание рисковать понятно и разумно. Конечно, жаль, что я не смог скрестить с ним клинки, — в голосе юноши на миг прозвучала искренняя досада, — но зато, я чуть лучше узнал его, а знания — ключ к победе над любым врагом.

— Врагом? — с сомнением спросила Ваньцин. — Разве Мужун Фу — враг нам?

— Помнишь, я говорил, что его деяния пахнут предательством? — ответил вопросом Инь Шэчи. — Побеседовав с ним лично, я могу сказать о наследнике Мужунов две вещи. Первая — из него вышел бы отменный царедворец. Он настолько искусен в лжи и притворстве, что кажется полностью искренним. И вторая — я вижу в нем некую сильную жажду. Жажду не слабее той, что испытывает путник, очутившийся без капли воды посреди солончаков Такла-Макана. Люди, что ведомы столь сильным желанием, без колебаний идут к своей цели по трупам женщин и детей. Пусть нам с наследником семьи Мужун не из-за чего враждовать, я чувствую, что в будущем это изменится. Хотя, — юноша насмешливо улыбнулся, — для братца Юя, Мужун Фу уже страшный враг. Верно, братец?

— Что? — в замешательстве моргнул тот. — О чем ты, Шэчи? — он грустно вздохнул, и продолжил, не дожидаясь ответа:

— Ты ошибся — молодой господин Мужун превосходит меня во всем. Мне ни за что не затмить его в глазах Юйянь, — глухая, мучительная тоска зазвучала в его голосе. — Пожалуй, мне лучше забыть о ней, и вернуться в отчий дом. Не провожайте меня, брат, сестрица, — поднявшись из-за стола, он быстрым шагом вышел наружу, прежде чем Инь Шэчи успел сказать хоть слово.

— Чего это он? — озадаченно спросила Му Ваньцин, глядя на закрывшуюся за сводным братом дверь. — Чем этот двуличный трус настолько лучше него?

— Ничем, но несчастным влюбленным весь мир видится, словно в кривом зеркале, — недовольно ответил Шэчи. Внезапное бегство шурина ввергло его в легкое замешательство. — Ну да ладно — не гнаться же за ним? — невесело добавил он. — Такое разве что хуже сделает. Пусть братец Юй прогуляется и проветрит голову. Мы же с тобой, моя любимая жена, перекусим, отдохнем, и подумаем, чем заняться дальше, раз уж все наши друзья и враги разбежались.

Глава 35

Описывающая крайне неприятные вещи, и пересказ древней легенды

— Все-таки, я не понимаю всеобщего восхищения этой картиной, — делилась Му Ваньцин.

Они с Инь Шэчи шли по лоянским улицам, держась за руки и ведя лошадей в поводу, и обменивались впечатлениями после приема у градоначальника.

— Не спорю — она хороша, — говорила девушка. — Ее горные склоны, деревья, и водопады во всем подобны настоящим. Мы даже видели нечто подобное в нашем путешествии по северу Шэньси, помнишь? — Шэчи согласно покивал.

Сегодня, в честь выхода в свет, он впервые за долгое время вымылся, надел чистый, выглаженный халат, и, с помощью жены, как следует причесался и уложил волосы, выглядя истинным наследником богатого семейства. Этот внешний лоск, к удивлению самого юноши, порядком поднял его настроение — настолько, что весь прием он провел в вежливых и благопристойных беседах с лоянской знатью, и не отпустил ни одной неуместной шутки.

— Также, я согласна с твоими словами, сказанными местному градоначальнику, муж мой — великолепие изображенных на «Путешествии меж гор и ручьев» красот природы заставляет задуматься о бренности жизни, величии богов, сотворивших мироздание, и незначительности в нем мелкой букашки под названием человек, — продолжала излагать свое мнение Ваньцин. — Но