В 1637 году Рене Декарт задался вопросом о том, как можно отличить настоящего человека от машины, и придумал «два верных средства»:

В 1950 году Алан Тьюринг задался тем же вопросом и придумал в точности то же решающее испытание (описанное несколько строже), названное им игрой в имитацию; мы же теперь зовем его тестом Тьюринга. Поместите двух соперников – человека и компьютер – в коробки (или еще каким-нибудь образом изолируйте их) и побеседуйте с каждым; если компьютер сможет убедить вас в том, что он – человек, то он побеждает в игре в имитацию. Однако вердикт Тьюринга в корне отличался от того, что вынес Декарт:

Последнее пророчество Тьюринга уже оказалось верным: «значение слов и общее просвещенное мнение» уже «изменилось так сильно», что можно, «в принципе», говорить о машинном мышлении, не ожидая возражений. Декарт находил «немыслимым» понятие мыслящей машины, и даже если, как сегодня думают многие, никакая машина никогда не сможет пройти тест Тьюринга, практически все наши современники согласятся, что ничего немыслимого в этой идее нет.

Возможно, этому кардинальному изменению распространенных представлений способствовали успехи компьютера в иных областях – например, в игре в шашки и шахматы. В выступлении 1957 года Герберт Саймон760 предсказал, что меньше чем через десять лет компьютер станет чемпионом мира по шахматам, – как выясняется, то был классический случай излишнего оптимизма. Через несколько лет философ Хьюберт Дрейфус761 предсказал, что ни один компьютер никогда не станет хорошим шахматистом, поскольку для игры в шахматы нужно «озарение», но вскоре компьютерная программа с разгромным счетом обыграла в шахматы его самого, что весьма повеселило исследователей искусственного интеллекта. За программой Арта Сэмюэля для игры в шашки последовали буквально сотни программ для игры в шахматы, ныне сражающиеся на турнирах как с людьми, так и с другими компьютерами, и, вероятно, вскоре они смогут побить лучшего в мире шахматиста.

Но является ли игра в шахматы подходящим «мечом в камне»? Некогда Дрейфус мог так думать, и у него есть выдающийся предшественник – Эдгар Аллан По, ни больше ни меньше, – который был на этот счет так уверен, что разоблачил один из величайших обманов XIX века, шахматный «автоматон» фон Кемпелена. В XVIII столетии великий Вокансон создавал механические чудеса, завораживавшие знать и других состоятельных покупателей, поскольку механизмы эти вели себя так, что и ныне дают пищу скептикам. Могла ли заводная утка Вокансона на самом деле делать то, что о ней сообщают? «Когда перед ней бросали зерно, утка вытягивала шею, склевывала его, проглатывала и переваривала»762. Другие искусные мастера и аферисты пошли по следам Вокансона, доведя искусство создания механических симулякров до таких высот, что в 1769 году один из них, барон фон Кемпелен, смог злоупотребить всеобщим восхищением, которое вызывали подобные приборы, намерено создав подделку: якобы автоматон, который мог играть в шахматы.

Изначально созданная фон Кемпеленом машина попала в руки Иоганну Непомуку Мельцелю763, который ее усовершенствовал и переделал, а затем, в начале XIX века, произвел фурор, представив публике Шахматный аппарат Мельцеля; он никогда не утверждал, что его изобретение – всего лишь машина, и окружал выступление (за которое просил круглую сумму) достаточным количеством обычной магической показухи, чтобы в любом возбудить подозрения. Несомненно механическая, фигура индийца-свами сидела перед шахматным столиком подозрительной конструкции – без ножек, но с дверцами и ящиками, которые открывались друг за другом (но никогда – все вместе), чтобы публика могла «увидеть», что внутри нет ничего, кроме механизмов. Затем кукла-свами принималась играть в шахматы, беря и передвигая фигуры на доске в ответ на действия соперника-человека, – и, как правило, она выигрывала! Но сидел ли внутри машины гомункул в буквальном смысле слова – крошечный человечек, выполнявший всю работу, требовавшую разумных действий? Если искусственный интеллект возможен, то столик мог содержать тот или иной набор подъемных кранов и иных механических приспособлений. Если искусственный интеллект невозможен, то там должен был скрываться небесный крюк – Разум, притворяющийся Машиной.

По был абсолютно убежден, что в машине Мельцеля сидел человек, и его хитроумное расследование подтвердило эти подозрения, подробно и с приличествующим случаю торжеством победителя описанные в статье, опубликованной в Southern Literary Messenger764. По меньшей мере столь же интересными, как и рассуждения о том, как именно был осуществлен обман, были его соображения о том, почему это должен был быть обман, высказанные в письме, сопровождавшем публикацию статьи; здесь он вторит «доказательству» Джона Локка (рассмотренному в первой главе):