Уста Земли подошла и прижала девочку к себе удивительно трогательным жестом.

— Некоторые из них умеют неожиданно оживать. Мы уже убеждались в этом. — Она подала Кей’ле что-то вроде большого платка. — Оберни голову, закрой рот, смотри под ноги и не думай. Скоро все закончится.

Закончится. Если бы она только знала, что на самом деле это значит.

Они преодолели последние ярды и создали защитный круг вокруг колонны, в которой сидел конец цепи. Наконец-то оказались у ног своего бога. А твари заклубились вокруг и откатились назад.

Словно предчувствуя, что приближается нечто большее.

Кей’ла осмелилась поднять глаза и оглядеться. Из армии вайхиров до этого места добралось разве что две трети тех, кто вошел в Долину Печали. И они вовсе не выглядели победителями. У лучников закончились стрелы, часть воинов потеряла оружие, большинство были окровавлены, в поспешно наложенных повязках и могли сражаться только двумя, тремя, а то и одной рукой.

«Мы не вернемся отсюда, — поняла она вдруг. — Разве что этот их бог освободится и совершит некое чудо».

Как сказала Уста Земли? Пожертвуют Товету кровь и души? Кей’ла подняла глаза к небесам, глядя на возвышающегося над ними гиганта. Едва удержалась, чтобы не погрозить ему кулаком. Что, тебе все еще мало? Мало? Твои дети. Твои верные. Спаси их!

Ну да. По крайней мере, теперь у нее было доказательство, что этот кроваво-красный гигант и вправду — бог. Поскольку, как и все они, он молчал.

Твари из Долины набрались отваги и снова бросились на приступ, а воздух опять наполнился рычаньем и воем.

Уста Земли подошла к Кей’ле, присела на корточки и, положив ладони на ее плечи, внимательно взглянула ей в глаза.

— Ты должна уничтожить камень, в который уходит цепь.

Девочка истерически засмеялась. Естественно. Прямо сейчас так и сделает.

Каменная основа, в которую уходила цепь, была примерно ста футов диаметром и в половину этого — высотой и походила на вытесанную из черного гранита тумбу. Цепь соединялась с ее вершиной, но поскольку они стояли у самого основания колонны, то Кей’ла не видела этого точно. Но знала одно: несмотря на то что поверхность камня покрывали щели и трещины, нужен был по-настоящему великий чародей, чтобы хотя бы подумать о том, как выщербить эдакую громадину.

— У нас нет никого другого, кто сумел бы пользоваться Силой, — говорила дальше вайхирская женщина. — Этот мир чересчур бесплоден, мертв, слишком мало в нем истинности, чтобы Сила желала его держаться. Даже духи покидают его так быстро, как только могут. Но некоторые из нас умеют замечать… странности.

Взгляд живого глаза Уст Земли почти обжигал.

— Прошу, не пугай меня. — Девочка попыталась отступить, но вайхирская женщина только усилила хватку.

— Ты странная, Одна Слабая, я увидела это своим каменным глазом, едва ты передо мной встала. Тебя окружают души. Тысячи душ кружат вокруг тебя, и каждая из них несет частичку Силы. Возможно, ты единственная, кто может воспользоваться тут тем, что в твоем мире зовется магией. Ты для нас — единственная надежда.

Глядя в пылающее дикой жаждой око, Кей’ла поняла, что женщина не шутит и не смеется над ней. Уста Земли и правда верила, что девочка умеет колдовать.

— Но ведь ты грозилась, что вы меня убьете, — прошептала она.

— Я врала. Собственному племени я говорю то, что оно желает услышать, но делаю то, что должно быть сделано, так отчего бы мне говорить правду тебе? Но сейчас я не вру. У тебя есть Сила, чтобы освободить нашего бога. Сделай это.

Девочка поняла, что это конец. Что все тут умрут, потому что безумная одноглазая шаманка совершила ошибку. Ведь Кей’ла не обладала никакой такой Силой, она не была чародейкой.

Вой и рычанье вокруг колонны послышались с удвоенной силой, а потом вдруг приугасли. Тварей снова удалось отбросить. Но — как надолго?

— Понимаю. — Уста Земли кивнула и принялась сворачивать цепь, соединявшую Кей’лу и Пледика. — Ты ничего не видишь и не чувствуешь. Ты слишком молода, а в твоей расе магические способности развиваются несколько позже. А значит, тебе нужна мотивация. Поощрение…

Лицо одноглазой мерзко искривилось.

— Ханру! — бросила она коротко.

Кусок Железа и Черный Белый подскочили к Пледику, чьи движения были скованы укороченной женщиной цепью, схватили его и прижали к колонне. Уста Земли легко оттолкнула девочку и собственной саблей, в классическом фехтовальном уколе пришпилила парня к скале. Клинок наверняка попал в одну из трещин, поскольку погрузился больше чем на фут.

Каналоо дернулся, открыл рот, словно готовясь кричать, но издал только глубокий вздох и сжал ладони на рукояти. А Кей’ла выпустила свое оружие и встала неподвижно, с пустой головой и пустым сердцем, неспособная понять, что, собственно, происходит.

Мир ее снова пошатнулся в своих основах. Она доверяла братьям, когда те уверяли, что ей ничего не угрожает на войне, а в итоге она умирала на се-кохландийских крюках. Она поверила, что все будет хорошо, когда ее отбили, — и почти сгорела живьем в фургоне. А когда попала сюда, то осмелилась надеяться, что эти четверорукие — ее друзья, может, не все, но уж точно — Уста Земли, спасшая ради нее жизнь Пледика.

А она…

А она его только что убила!

Кей’ла подскочила к мальчишке и осмотрела рану. Клинок прошил тело насквозь чуть пониже ребер, слева. Она не имела понятия, опасная ли это рана, хотя слышала от отца, что любой удар в живот в половине случаев несет смерть, особенно если кто по-дурному и быстро вытягивает оружие из тела.

Пледик взглянул на нее и отпустил саблю. Глаза его были большими, а взгляд — отсутствующим, словно он смотрел куда-то за тысячи миль вдаль.

Кей’ла ухватилась за рукоять и попыталась вырвать саблю из скалы. С тем же успехом могла бы стараться сдвинуть с места груженый воз.

«Нет… не позволю… не дам тебе умереть… нет…»

Она уперлась в скалу ногой, напрягла мышцы.

— Это ничего не даст. Сабля застряла в щели так, что и я бы ее оттуда не вынула. — Уста Земли говорила таким тоном, словно давала Кей’ле советы по приготовлению еды. — И не дергай клинок в стороны, потому что сделаешь только хуже.

Она ненавидела, ох, как же она ненавидела этот голос.

— В нашем поселении, когда твоего каналоо хотели убить, ты разъярилась и ударила кулаком в землю, превратив гранитную плиту в пыль. А значит, ты умеешь пользоваться Силой. Можешь не только освободить своего каналоо, но и вылечить его, я полагаю. Умения человеческих целителей — велики. Но сперва ты должна раскрошить скалу. Ударить в нее магией. Наш бог дергает за эту цепь столетиями; нужно совсем немного, чтобы она распалась.

Кей’ла перестала ее слушать. Уперлась и попыталась хотя бы немного сдвинуть рукоять, расшатать клинок, торчащий в щели.