Фургоны у реки все еще отчаянно защищались, но слева от холма рабы покинули свой лагерь и теперь добивали слонов, которых пытались охранять нуавахи. Отряд рабов, атаковавший коноверинский лагерь с тылу, был наименее многочисленен, но, когда падут фланги, в два счета будет покончено и со всеми остальными.

— Убегай, госпожа! Молю!

Умнерес из Лувы дергал Деану за плечо, а его лицо кривилось в страхе. Все попытки чародеев использовать магию заканчивались ничем. Сила, которая родилась на поле боя, отрезала их от аспектов.

Самий отклеился от слона и подошел к Деане.

— Не поможет. Маахир слишком боится. Он как новорожденная крыса в пасти у кота.

Деана отряхнулась и указала мальчишке на восток:

— Убегай.

— Нет, — покачал тот головой. — Не могу. Даже если бы хотел.

— О чем ты говоришь? Самий, ты сможешь убежать. Ты маленький, спрячешься где-то, переждешь, пока не закончится это безумие.

Он снова покачал головой, а после снял шлем и начал отстегивать ремни нагрудника.

— Она обнимает тех людей. Через следы от ошейников. Они — ее. И пока на Юге люди будут носить такие шрамы, до той поры у нее будут почитатели… или верные… или марионетки. Не прерывай меня, Деана д’Кллеан.

Нагрудник упал на землю, парень начал стягивать кольчужный кафтан.

— Безумие закончится не скоро, потому что Дальний Юг долго пахал и засеивал это поле ненависти. А теперь станет собирать с него урожай.

Самий уже снял стеганую рубаху и толстые сапоги, после чего встал перед Госпожой Пламени в одних портках.

Теперь он выглядел вдвое меньше, чем когда был в доспехе.

Деана наклонилась и сильно его обняла.

— Не заставляй меня переживать, убегай, — прошептала ему на ухо. — Или я перекину тебя через колено и всыплю по заднице.

За ее спиной раздался рык — дикий, неистовый, нечеловеческий. Она знала, что это значит: последняя линяя ломалась. Непроизвольно Деана потянулась за саблей.

— Однажды я уже убежал, — прошептал мальчик. — И больше не стану этого делать. Пора поджечь небо.

— О чем ты говоришь?

— Я смотрел, как ты выходишь на площадь перед Храмом, как сражаешься за тех, кого любишь, — произнес он своим мальчишеским голоском. То, что он говорил, совершенно не подходило к тому, как это звучало. — И я хотел быть с тобой. Так сильно, как никогда ранее. Я — Око Владыки Огня, Деана. Уже много, много лет. Он не плохой бог. Следил, чтобы я не покинул Лавенереса, когда его похитили бандиты, потому что хотел блюсти его, потому что хотел его руками исправить это княжество, а потом и остальные. Потому что наконец понял, что рабство — один из тех кошмаров, которые не позволяют миру измениться.

Сквозь рык сражающихся пробился крик Коссе Олювера, приказывавшего держать строй. Было удивительно, что аф’гемид до сих пор жив.

Деана все еще не понимала, о чем говорит Самий, но его тело вдруг сделалось настолько горячим, что начало ее обжигать.

— И он послал меня с тобой, чтобы я тебя охранял. — Мальчик коснулся ее живота. — Мы любим и тебя, и твою дочку. Это ты должна убегать. Ради этой малышки, и ради Лавенереса.

Махаут внезапно искренне рассмеялся.

— Ох, я чувствую это! Оно словно свет в груди. Щекочет… Впервые за тысячу лет Агар от Огня встанет к битве с другим богом!

Умнерес из Лувы пал на колени и протянул руки к мальчишке.

— Мой господин! — крикнул чародей.

Самий оглянулся через плечо.

— Береги ее, — указал он на Деану.

А потом двинулся вниз по склону, где линия пехоты только что проломилась.

Несколько сотен солдат бросились назад, разрывая дистанцию от орды Объятых, но те не побежали следом, а вдруг остановились, заклубились, даже отступили.

Словно худой десятилетний мальчишка толкал перед собой невидимую стену.

А потом Самий раскинул руки в сторону таким жестом, словно хотел обнять весь мир, привстал на цыпочки и взорвался, превратившись в свет.

Деана крикнула, чувствуя, как и в ней тоже что-то взрывается, словно ее внутренний сани раскаляется почти добела, — а потом остались только боль и темнота.

Альтсин обошел вокруг конструкции, что занимала заднюю часть возвышенности на корме. «Ротонда» была удивительно точным названием для этого строения, хотя вблизи все вместе казалось скорее остатками гигантского дерева, огромного ствола, вырастающего из палубы.

Никаких окон или дверей, никаких следов инструментов.

Вор провел ладонью по дереву, чувствуя его фактуру. Не было таким гладким, как тело Оума, но это лишь подтверждало его подозрения, что этот корабль очень болен.

Наверняка, как и на каждом корабле Бессмертного Флота, тут тоже было нечто вроде религиозного… он поискал нужное слово. Сообщества? Секты? Десятки тысяч верных общались с кораблем-богом с момента рождения до самой смерти. Это был плавающий храм, в котором день и ночь продолжались молитвы и бдения, поскольку, когда ты просто ходишь по телу живого бога, уже само подтирание становится актом сакральным.

А когда верные начали умирать? Когда их корабль атаковало нечто, с чем он не сумел справиться сам, как человек не может справиться с паразитами, которые точат его изнутри? Это объяснило бы следы яростных битв, баррикады на палубе и под ней, как и остатки пожарищ посредине палубы, о которых рассказывали солдаты. Чудовищ наверняка сперва было куда больше, чем те несколько сотен исхудавших тварей, иначе экипаж легко справился бы с ними. А когда бой оказался проигран, когда экипаж пожрали, а из его кожи и костей внутри корабля построили коконы-ульи, разум или душа — или сущность — то, что держало этого божка целым, — сохранила лишь столько сил, чтобы отчаянно обороняться на корме.

Альтсин развернулся и уселся, опираясь спиной на черное дерево. Вопрос, применять ли силу и выжигать ли дыру в стене, все еще оставался для него нерешенным, но, во-первых, ему следовало отдохнуть, а во-вторых… несмотря на то что он хвастался перед рыжим лейтенантом, вор чувствовал нечто сродни уважению к этому кораблю.

Потому что в его появлении таился секрет, что пока выскальзывал из рук Альтсина.

Перенеслась ли «Ночная Жемчужина» сюда, в этот мир, остатком сил, отчаянно ища спасения?

Это не казалось правдоподобным. Вор, пользуясь воспоминаниями Кулака Битв, мог себе представить, какая сила требуется, чтобы пробиться сквозь Мрак и прибыть сюда. Во времена Войн Богов корабли Бессмертного Флота месяцами готовились к тому, чтобы отправиться за край мира, а Мрак ведь тогда еще не возвели.

Вор стукнул кулаком в дерево. «Каким чудом ты здесь оказался, чтоб тебя?»