Айша была не одна. Ее сопровождали две женщины: та, седовласая, что вчера предваряла ее выступление, и еще одна, молодая – она держала ее сумочку и зонтик.

Дракула встал и поклонился.

– Добро пожаловать в мой дом, принцесса Мероу, жрица Изиды, королева Кора.

Айша смерила его взглядом. Сегодня она была одета в темно-синий шелковый костюм с вплетенными в ткань серебряными звездами. Поверх него была накинута серебристо-синяя шаль, что придавало ей некоторое сходство с лунной ночью – должно быть, на такой эффект она и рассчитывала. Мэри была права – вид у нее был все такой же грозный и внушительный, хотя теперь она и не возвышалась на кафедре.

– Дорогой мой Влад, вы прекрасно знаете, что лесть вам не поможет, – сказала она. Сняла шаль и отдала молодой женщине, стоявшей позади нее, – та перекинула ее через согнутую руку. – Я не намерена восстанавливать ваше членство в Société des Alchimistes. Ван Хельсинг во всем сознался – не только в том, что проводил эксперименты на своей жене и дочери, но и в убийстве Люси Вестенра. И позвольте мне, – обратилась она к Мине, – выразить свои глубокие соболезнования по поводу гибели вашей подруги. А мое королевство уже давно перестало существовать – оно захвачено британцами, алчущими африканского золота и алмазов. Ни один из титулов, какими вы меня назвали, мне больше не принадлежит. Можете называть меня «мадам президент». Или Айша, если хотите.

Она улыбнулась, но в глазах улыбки не было.

– Что вы сделаете с моим отцом? – спросила Люсинда? – Вы его накажете?..

– Ему не причинят физического вреда, но он понесет наказание – самое страшное наказание для ученого. Его исследования будут объявлены несостоятельными. Его вынудят уйти в отставку со всех университетских постов, и он никогда больше не сможет опубликовать ни одной своей работы в достойном журнале. Думаю, он предпочел бы смерть! Мы, разумеется, будем продолжать следить за его деятельностью, чтобы не позволить ему вернуться к экспериментам по биологической трансмутации. Теперь ему этим заниматься не разрешат ни при каких обстоятельствах. Тех существ, которых он с помощью месмеризма заставил исполнять свои приказы, я уничтожила собственноручно.

– То есть убили! – воскликнула Жюстина. – Но ведь в этом не было никакой необходимости? Они не в ответе за его поступки. Может быть, их можно было выпустить в какой-нибудь отдаленной местности…

Айша подняла брови.

– Чтобы они там наводили ужас на окрестные деревни? Это же не волки, мисс Франкенштейн, это люди. Их неизбежно потянет к человеческому жилью, где они и будут добывать себе пищу и превращать других людей в таких же, как сами. Уверяю вас, смерть, которую они приняли от меня, была менее мучительной, чем та, которой их предали бы суеверные деревенские жители! Что же касается доктора Сьюарда и Арминия Вамбери, они получат по заслугам в свое время. От Арминия, во всяком случае, еще есть какая-то польза, хотя я намерена положить конец его деятельности в аббатстве Святого Игнатия, о которой Ван Хельсинг подробно рассказал после некоторых… мер воздействия, скажем так. Я уверена, епископу Эстергомскому будет интересно узнать о том, чем занимался аббат! Не думаю, что он сочтет создание вампиров подобающим делом для монастырской общины. Мы берем на себя ответственность за поступки каждого из нас, даже если Королевское общество и не готово это признать.

Мина встала.

– Мадам президент, как вы узнали…

– О вас? О подкомитете по вопросам формата библиографического цитирования? Дорогая мисс Мюррей, я уже давно поняла, что информация – величайшая в мире ценность. Верно, фрау Готтлиб?

– Совершенно верно, мадам, – проговорила седоволосая женщина, стоявшая рядом с ней. Вчера она говорила с немецким акцентом. А сегодня…

При звуке ее голоса Мэри вздрогнула и поднялась со стула.

– Не может быть, – проговорила она, наклоняясь вперед и пристально вглядываясь в лицо женщины. Здесь, в комнате, так темно… если бы прибавить света! Как жаль, что нельзя раздвинуть эти бархатные портьеры.

– Добрый день, мисс, – сказала сиделка Адамс. Да, это был выговор почтенной больничной сиделки, никогда в жизни не покидавшей Лондона. Голос, выражение лица… все было совсем не такое, как вчера! Правда, эта женщина была худее, чем сиделка Адамс, и волосы седые, а не каштановые, но все остальное…

– Это Ева Готтлиб, в настоящее время – секретарь Société des Alchimistes, – сказала Айша. – Мать Евы – англичанка, и она проходила обучение в Лондоне, но по национальности она немка. Много лет назад, когда мне понадобился агент в вашем доме, а вам, мисс Джекилл, – хорошо обученная сиделка для вашей матушки, она предложила свою кандидатуру. Она провела у вас на службе семь лет, пока вы не решили, что больше вам ее услуги не по карману. Видите ли, мы, так же, как и Королевское общество, предпочитаем держать некоторые ситуации под контролем!

Мэри резко, с глухим стуком опустилась обратно в бархатное кресло. Сиделка Адамс – Ева Готтлиб? Это уже ни на что не похоже! Так, пожалуй, скоро выяснится, что и миссис Пул…

Миссис Пул: – Только не я, мисс. Другие могут оказаться кем угодно, а я – Гонория Пул, и никто иной, слава тебе господи. Но подумать только – сиделка Адамс, такая добропорядочная женщина, такая любительница чая – и вдруг немка! Вот уж правда, чего только на свете не бывает.

– А Генрих Вальдман – тоже ваш шпион, верно? – спросила Жюстина.

– Ах, Генрих! – Айша вздохнула. – До чего же бестолковый молодой человек. Он как раз возвращался из Англии, и леди Кроу подумала, что он мог бы приглядеть за вами в поезде, по пути из Парижа в Вену, тем более что ему все равно было нечем заняться. Он даже не должен был входить с вами в контакт. Потом он потерял вас в Вене, и мы не могли вас найти, пока вы не приехали в Будапешт и не остановились у Влада. Видите ли, при всем том, о чем я вам рассказываю, мы все-таки не шпионское агентство, а научное общество. Обычно мы занимаемся совсем другими делами. Мы ожидали вас здесь, разумеется, – мы ведь знали о мисс Мюррей и предполагали, что это и будет пункт вашего назначения.

– Цветочница! – сказала Мэри. Все посмотрели на нее, и Лаура подняла брови, словно хотела сказать: «О чем это вы?»

– Это она! Цветочница. – Мэри указала на молодую женщину, державшую шаль Айши. – Это ведь вы продавали лаванду на улице? Теперь я узнаю…

Женщина протянула руку, словно в ней был букет, и проговорила:

– Levendula, csak egy fillér! Да, я и есть та самая цветочница, мисс Джекилл.

Мэри оглянулась на Мину – это ведь она утром заметила, что цветочницы нет на обычном месте. Мина кивнула и чуть улыбнулась. «Она-то наверняка узнала эту девушку, как только они вошли, – подумала Мэри. – Ну что ж, хорошо, что я хоть сейчас заметила».

– Прекрасно, мисс Джекилл, – сказала Айша. – Это моя ассистентка, Ибойя Ковач. В будущем месяце она начнет учиться в медицинской школе в Цюрихе, так как здесь, в Будапеште, в силу своих предрассудков, женщин в медицинскую школу не принимают. Она действительно следила за вашими передвижениями с тех пор, как вы приехали. Кажется, вы кое-чему научились у своего друга, мистера Холмса.