дороги вилетив, бо мени в лоб грузовик ихав. Старий прийом — чим то важким машину з дороги скинути и добити тих, хто вижив. Ось я вид себе пидозри видвив, а Сучко, з иншими, мабить и згубив.

— Да брось ты во всем себя-то винить!

— А кого ще? Я, писля цього всього, в принцип взаемности увирував. Ти видняв — у тебе виднимуть. Ти падлу зробив — тоби так видгукнеться, що не дай боже. Я чужих вбивав — моих всих перебили. Ни, товариш капитан — ви якщо людина безбожна, то може вам це и не страшно, а я дуже цього боюся.

— Ладно — как знаешь. Ну так и чем все закончилось?

— Почали ми зи Стецем думати, куди бигти. Ну тому що треба бегти — це и ежаку зрозумило. Виришили в Порто. Мисто велике, вильне, там нас точно шукати не будуть. Тильки грошей немае. Тут вин мени и каже: «А ти сейф зламати зможеш?» Я йому: «Та я, зараз, що хошь зламаю, аби подали звидси звалити».. А вин мени такий: «Знаю я мисце, де у Сучка схрон був на такий випадок. Сейф закопаний. Там гроши е, и документи ризни, и пистолети. Тильки коду вид сейфа не знаю». Ну я йому: «Показуй! Я його зубами готовий прогризти!» Приводить вин мене в лис, а там и справди, в яру, сейф захований. Я инструмент достав, замок розкрив, кажу Гаврили: «Готово!» А вин мени такий: «Ну и молодець!» И дубиною по голови як трисне…

Замолчав, Михай поднял бутылку, задумчиво посмотрев на остатки жидкости в ней.

— Оклемався… Пиднимаюся-озираюся… Стець поруч лежить… Стонеть… У сейфи самострил насторожений стояв. Вин внутрь полиз, йому картеччю в черево и бахнуло. Я його запитую: «Ах ти скотина… Ми-ж, вважай, братами були? А ти мене хотив в такий момент кинути!» А Стець мени: «Николи ми не будемо братами! Не можна бути припольцем наполовину. Якщо ти наполовину жид — ти весь жид. Якщо ти наполовину кшездец — ти весь кшездец. Коли тоби запропонували твого батька вбити, ти надовго задумався. А чому? А тому, що вин для тебе теж свий. А раз вин свий, значить ми — чужи». И так мени вид цього обидно стало… Питаю його: «А що ж ти видразу мени про це не сказав? Що-ж ти зи мною з одного посуды ив, з одного кухля пив?» А вмн мени: «Нужний ти був, ось и пив. Сучко приказав. Сказав: „Таким вертити легше. Такий, щоб доказати нам, що вин свий, що хочеш зробить, навить ридного батька вбье.“ И ти вбив…»

Раскрутив остатки горилки, Михай влил их в себя под сочувственным взглядом Капитана.

— Стець кричав, що б я його добив, всякими образливими словами на мене лаявся, але я його не чипав… Залишив мучаться. Взяв гроши, документи, приихав в Порто, а дальше ви знаете. И, тепер, знаете, яким я був дурнем наивним и який херни накоив. А я, з вашого дозволу, пиду, поки зи сорому не згорив и, по пьяни, херни який-небудь не наговорив. Надобранич…

Капитан кивнул, проводил пошатывающегося от выпитого Михая взглядом и, когда дверь за ним закрылась, пошел к столу. Достав из нижнего ящика бутылку коньяка, кряхтя опустился перед сейфом и провел пальцем по периметру дверцы.

— Ладно — прощаю… Есть у тебя повод быть недоверчивым…

Вырвав из бороды волосок, Капитан послюнявил палец и, прилепив его на дверцу, налил себе полный стакан коньяка.

— Ну хоть честно все рассказал… Что нужным считал. Ладно — остальное не так важно.

* * *

«Еж» сбросив ход, мягко ткнулся форштевнем в песок возле вымытых ливнем и штормами остатков причала. Бьернсон недоверчиво покосился на Слободана, но тот, кивнул, мол: «Место верное».

— Как ты сказал? Тебе тут на сто лет работы хватит? Похоже на то…

Бьернсон перевел взгляд на Гвоздева, который с удивлением рассматривал руины складов, форта и то, что осталось от домов.

— Ну нихуя се они тут без нас погуляли! Все в труху! Вот за что мне такая непруха? Я то думал, место козырное нашел, недалеко от дома, а тут нате…

— Интересно, кто их так?

— А мне больше интересно, где все жители… — приставив ладонь козырьком к глазам, Слободан огляделся, — И где Обмылок?

— Ты думаешь, это он их так? — ревниво поинтересовался Бьернсон, который сам еще не одного поселения не вырезал.

— Нет, ты что?! Но когда он к нам на борт прибежал, был сильно напуган. Помнишь, что сказал?

— Не особо… Что ему валить надо и всякое такое…

— Ага… А мне сказал, что его ограбить пытались и прочее. Только мне не очень в это верится.

— Почему? — вместо ответа Слободан обвел рукой руины, — Ты думаешь, это за ним приходили?

— Не знаю… Но то, что до того, как мы его тут высадили, Гарбарука никому нахер была не нужна двести лет, это факт.

Стоявший рядом Тролль фыркнул и что-то глухо проворчал. Слободан склонил голову набок раздумывая и согласно кивнул.

— Не: «После того, не значит в следствии того», это тоже факт. Но согласись, совпадение странное? Надо бы высадится на берег и разведать.

— Надо, — согласно кивнул Бьернсон, — Но, сперва, надо на дне пошарить.

— Зачем?

— Когда мы заходили, тут колониальный инспектор стоял. С двумя пушками. Если его утопили, то мы пушки можем снять. За такое время им в воде нихрена не будет. А сам понимаешь — пушка, это охуенная тема.

Бухту прочесали из конца в конец, но нашли только пару затонувших лодок. Размечтавшийся насчет орудий Бьернсон был крайне разочарован.

— Бля… Непотопляемая сволочь… Ладно — высаживаемся.

— Я пойду — остатки поселения осмотрю, — Слободан сунул за пояс пистолет, — И, наверное, Браву с собой возьму. А то одному тут шарахаться как-то стремно.

— Не — Браву оставь. Какой-никакой, а механик. Случись чего — куда мы без него? Семеныча вон возьми.

— А я тебе чего? — возмутился Гвоздев, — Насрато!? Да я механик получше этого!

— Ты и боец получше Бравы. Здоровее. И город знаешь. Да и вообще! — лицо Бьернсона осенил свет мысли, — Я тут капитан! В непонятной обстановке я решаю, кто с кем, куда и кого. А обстановка тут нихера не ясная. И поторопитесь — вон Куба уже во всю мародерствует.

— А можно мародерствовать?! — Гвоздев, который, судя по лицу уже собирался послать новоявленное командование в пешее эротическое, нырнул в каюту и выскочил с пустым мешком и карабином наперевес, — Ну ты хуль с конца-то начал? Братан — за мной!