– И выполнить желание тоже не мог?

– Да! Он слишком много хотел… слишком… – Тварь корчилась на песке, и я отвернулся, потому что у меня болели глаза при взгляде на нее.

– Понятно, – сказала Фергия, скрестив руки на груди. – Итого: ты был связан формулой призыва, очень сильной, судя по всему, и произнесенной верно, но выполнить приказ у тебя не вышло бы…

– Если бы лошадь… или хоть собака…

– …потому что не было жертвы. Поэтому ты взял тело Ориша?

– А как иначе? – просипела тварь. – Как, ведьма? Ты знаешь?.. Нет? Молчишь?

– Что он такое потребовал, чего ты не сумел исполнить просто так? – не дрогнула Фергия.

– Наказать всех… всех, кто нанес ему обиду, а прежде всего – его учителя! Но я не мог добраться до этого учителя, он слишком далеко, и он силен, поэтому…

– Поэтому решил набраться сил, уничтожая обидчиков послабее?

– Догадливый человек… – ухмыльнулась тварь. Она уже перестала вырываться, поняла, видимо, что не выйдет. А может, готовила какую-нибудь подлость.

– Расскажи все по порядку с самого начала, – попросила Фергия. – Ты же завладел не только телом Ориша, но и его разумом, и должен знать, о чем он помышлял. Расскажи, и я отпущу тебя!

– Шади!

– Фергия! – воскликнули мы с Даллалем в один голос.

– Поклянись, – сказала тварь. – Поклянись, что отпустишь…

– Ты сможешь отправиться в свой мир после того, как выполнишь свое предназначение – убьешь учителя Ориша, – тут же ответила Фергия. По вискам ее градом катился пот, но улыбалась она так, что я не завидовал пленнику. – Расскажешь мне, кем он был, и принесешь мне его голову. Пойдет? Иначе так и останешься на земле, будешь скитаться и слабеть, пока не угодишь в зубы какому-нибудь джаннаю…

Темнота среди деревьев озарилась белой острозубой улыбкой Лалиры.

– Вы не можете отпустить это… – прошептал я.

– Шади, он убил стольких людей! – добавил Даллаль.

– Он убьет еще больше, если не выполнит то, что приказал ему сделать Ориш. Это дух, они все воспринимают буквально, – негромко сказала Фергия. – А мальчик не подумал, что ему нечем расплатиться за услугу. Однако сила воли у него была что надо…

Я представил: юноша, да что там, еще мальчишка, лишенный магической силы – должно быть, об этом позаботились особо, – закованный в особые кандалы, брошенный в трюм к невольникам… О чем он думал? Вряд ли верил, что его продадут вместе с остальными: кому нужен раб-волшебник? Он бы восстановил силы, пусть нескоро, и сделался опасен, а значит… Значит, его должны были попросту утопить в море подальше от берега, вот и всё. Ориш был племянником караванщика и прекрасно понимал, как делаются такие дела…

Он был очень умным юношей. Возможно, он сумел бы стать великим целителем, но… Последнее, что ему удалось сделать, – вызвать духа с той стороны. Они быстро слетаются на кровь, на боль – всё то, что я почувствовал на галере, хотя к моменту нашего визита многое уже выдохлось. И если тогда я почуял лишь следы, то не могу даже представить, какой силы отчаяние терзало этого юношу! А помимо того его снедало детское еще желание наказать всех обидчиков, и вот это-то желание он и не сумел сформулировать четко… Должно быть, ему виделся и неведомый учитель, лишивший его колдовской силы, и зубоскалящие матросы, грубо заталкивающие в трюм, и… кто еще? Слишком строгий дядя, слишком заботливая мать? Мальчишки, дразнившие на улице? Кому предстояло расплатиться? Об этом он не подумал, ручаюсь…

Ориш знал, как призвать духа, как заставить его слушаться, вот только ему нечем было заплатить. Капель собственной крови не хватило, а не ловить же и не душить соседа по трюму? Не так-то это просто сделать, будучи скованным по рукам и ногам… Но оставить заклятие незавершенным нельзя, и раз закончить его не смог Ориш, это за него сделал дух, снедаемый навязанной жаждой мести: захватил тело юноши, а потом…

– Я покажу тебе, – услышал я слова твари. – Я не умею сказать обо всем, не знаю человеческих слов…

– Шади! – горестно воскликнул Даллаль, когда Фергия бестрепетно шагнула в огонь, и синие языки пламени взметнулись выше деревьев, видимых только избранным.

Я различал ее силуэт и очертания неведомого существа – оно постоянно менялось, и я не мог сказать, было ли оно похоже на человека, на животное, на насекомое…

А потом огонь вдруг вспыхнул ярче, и Фергия упала на песок, словно отброшенная неведомой силой. Увы, мы с Даллалем столкнулись плечами в едином порыве, и вышло так, что поддержать ее оказалось некому.

Обнадеживало только то, что Фергия дышала глубоко и ровно, а когда я вылил ей на голову ведро воды, поданное заботливым Ургушем, немедленно очнулась и снова ринулась в костер.

Я попытался остановить ее, но услышал такое ругательство, что споткнулся на ровном месте, переглянулся с Даллалем и решил не вмешиваться. Себе дороже.

Во второй раз Фергия вышла из пламени сама. Пускай ее немного пошатывало, но глаза горели, и то, что она оперлась о мою вовремя подставленную руку, ровным счетом ничего не значило.

– Теперь ты пойдешь и попытаешься убить того, кого Ориш называл учителем, – сказала она духу, отдышавшись. – Я если и найду его, то слишком поздно. Мальчик ничего не знал…

– Фергия, а разве судебным магам не запрещено прибегать к помощи таких вот… – начал я, но она оборвала:

– Вы сами сказали, что в Адмаре нет судебных магов. Зато теперь есть независимые, и как независимый маг я повелеваю тебе, существо без имени, – исполни волю последнего твоего хозяина! Если тебе нужна жертва… возьми белого верблюда, что пасется за рощей. Этого тебе хватит?

– С лихвой, щедрая женщина! – ответило существо.

– Выполняй, что обещал, – сказала Фергия, жестом размыкая кандалы. – А тело Ориша оставь здесь, Мать и дядя должны оплакать его как подобает.

И я увидел, как несчастный юноша падает на песок, Зана с рыданиями бросается к нему, и даже несгибаемый Оталь закрывает лицо рукой…

– Ты сказал, что заплатишь за голову того, кто увел Ориша с караванной тропы, не торгуясь, шодан, – сказала ему Фергия. – Когда тварь принесет мне эту голову, я передам ее тебе. Надеюсь, ты не забудешь своего слова. А теперь… думаю, мне надо прилечь…

– Это уж точно, – сказал я, перекинув ее обмякшее тело через плечо и занося в дом. Спасибо, Даллаль отчего-то замешкался и не путался под ногами, не то вдвоем нам с ним было бы тесно! – Фергия? Вы как?

– Подите прочь, Вейриш… – расслабленно произнесла она, когда я уложил ее на постель.

Взгляд мой упал на дырявый ковер на стене, и я вспомнил об Итише: