в чем не нуждаешься, значит, все решают деньги. Если бы все решали деньги, мы бы не играли в дешевых барах бесплатно несколько лет и не подписали контракт с лейблом, который поставил несколько ультиматумов. Почему-то о таланте, труде, стремлении стать независимыми и достичь цели собственными силами даже никто не заикается — это говорит только о том, насколько общество прогнило и не задумывается о правильных вещах, мысля слишком примитивно», — сказал Син.

«Почему «Потерянное поколение»? Название не внушает оптимизма, да? Но он есть в нашей музыке. Посыл не терять веру в себя и будущее. Можно упасть, главное, подняться и не опускать руки. Можно набить шишки, сделать выводы и не повторять ошибок. Мы ежедневно стоим перед выбором и чем-то жертвуем: делайте так, как подсказывает сердце», — читаю строки, сказанные Сином, и закрываю книгу. «Потерянное поколение: музыка в крови». Джинет проделала невероятную работу. Единственное, что не понравилось — слова бывшей вокалистки Джанис Холл. Не представляю, чего стоило Джи поговорить с такой неприятной особой. Это пятно портит общее впечатление.

«В те времена, когда мы начинали, народ тащился по Linkin Park, Nightwish, Evanescence, не говоря о легендах рок-музыки. Кучка подростков, которые, как и многие, хотели засветиться и попасть в шоу-бизнес. Мы учились сами и создавали с нуля аранжировки к известным песням. Долго и упорно репетировали, пока нас не заметили и пригласили выступать в местном баре. Затем появилась серая мышь Джинет Браун, и меня выперли, сразу забыв о том, что я являлась неотъемлемой частью группы. Но во всем надо ведь искать плюсы? Карьера вокалистки не задалась, но я стала звездой Инстаграма с многомиллионными подписчиками».

Конечно, наживаться на чужой славе легче простого. Джи рассказывала, что эта «звезда Инстаграма» поливала парней гадостями и продавала желтой прессе ложную информацию. Зарабатывать деньги на скандалах, вранье, горе других могут только жалкие ничтожные люди, которые сами же внутри несчастны и травят своим негативом других.

Смотрю на черный экран моноблока, где ждет незаконченная работа, и вспоминаю недавний разговор с Габриэлем недели две назад. На часах было всего пять утра, когда телефон завибрировал. Я даже не удосужилась взглянуть на номер, но знакомый голос сразу же согнал сон.

— Да, — сонно бубню в трубку, кладя телефон рядом с ухом, и слышу смешок, сразу же распахивая глаза. Провожу пальцем по экрану, где написано «Козел».

— Ты спала? — просачивается хрипотца Лавлеса и забирается под кожу.

— Угу, — коротко бросаю, мысленно отругивая себя за то, что надо бы проверять, кто звонит в столь раннее время.

— Почему не отвечаешь на звонки?

— А ты всегда звонишь безразличным тебе людям? — переворачиваюсь на бок, оглядывая фото стену, которую освещает утреннее не проснувшееся солнце.

— Нет, — следует непродолжительная пауза. — Тогда был неудачный момент и накаленная обстановка.

— Ну да, ты же человек настроения, — хмыкаю и слышу тяжелый вздох. Я снова думаю о том, в каком состоянии он звонит, и не понимаю, с кем говорю. По спине пробегает неприятный холодок от мыслей, что это из-за наркотика Габриэль раскаивается и такой добрый. Боюсь затрагивать тему и того, что он взорвется.

— Лив, — задерживаю дыхание и взволнованно верчусь, кусая губы. У него такой тон, что внутри становится неспокойно. В следующий раз никаких вибраций — только беззвучный режим. — Прости, что ты видела не лучшую мою сторону и слышала кучу хрени. Ну, короче… Я должен был раньше извиниться. Хреново вышло.

Это… Это неожиданно — слышать от Габриэля Лавлеса извинения, к тому же, искренние. Смотрю молча в одну точку на белом потолке, слегка ошарашенная таким признанием.

— Ливия?

Прикрываю глаза, не совсем веря, что это не очередной сон, где Лавлес устраивает изощренные пытки.

— Ладно, — облегченно выдыхаю и переворачиваюсь на бок. — У меня сегодня много работы…

— Нормально ты так от темы уходишь, — с насмешкой перебивает Габриэль, и уголки губ приподнимаются от его слов.

— Я серьезно.

— Я тоже серьезно.

Делаю над собой усилие и прощаюсь, тихо говоря:

— Пока.

Отключаюсь, теперь ставя бесшумный режим, но уже не могу уснуть. Прижимаю ладонь к груди, прекрасно понимая, что поддалась.

Я хотела освободиться, но застряла внутри ТЕБЯ. ТЫ контролируешь мое сердцебиение, эмоции, мысли, бегаешь по венам и проникаешь в голову. Твоя темнота смешивается с моим светом, и сколько бы не старалась стереть твои прикосновения — бесполезно. Я помню.

Глава 53. Chanel Gabrielle

Как несправедлива эта штука любовь, если один всё ещё любит, а другой уже ничего не чувствует… Я бы сделала для тебя всё, что угодно, я до сих пор тебя люблю, малыш, я живу тобою… Весь день я стараюсь держаться, но ночью, когда небо темнеет… Слезы луны падают дождем. Я тянусь к тебе, но совершенно напрасно…

Sinead O'Connor «Tears From The Moon»

Ливия

— Я очень, очень расстроюсь, если ты не придешь, — в который раз повторяет вкрадчиво Джинет, давя на мою совесть. Кручусь в кресле, отодвигаясь от стола, заваленного фотографиями. — Как ты представляешь презентацию без участия главного фотографа?

Через пару дней Джи официально презентует в Нью-Йорке книгу и уже месяц уговаривает посетить презентацию. Я разглядываю черные вставки на кроссовках, думая, как бы мягко отказать и не обидеть подругу. Во-первых, осталась парочка незавершенных заказов, а трудовые будни расписаны по часам, где выделить день крайне проблематично. Частенько задумываюсь о помощнике. Все же реклама Элои и работа с «Потерянным поколением» принесла свои плоды. Я давала даже интервью для New York Times и Daily News. Во-вторых… Взгляд падает на стол, где в кипе снимков потерялся телефон. Как показала практика, после встреч с Габриэлем приходится собирать себя по крупицам, и восстановление проходит с осложнениями из-за некоторых упертых и упоротых личностей. Он изредка названивает, присылает сообщения, фото и видео. Я иногда с опаской смотрю на телефон, потому что голос Габриэля превращает душу в сплошное месиво из жалости и боли. Чем обернется очередная встреча, остается только предполагать, но я убеждена, что вновь буду сидеть на снотворном первое время.

— Главные там как раз участники группы, — делаю маленькое уточнение, медленно прокручиваясь в кресле и не отрывая взгляда от окна, за которым вечереет. Через тридцать минут еще одна съемка, но рабочий день закончится глубокой ночью. Возможно, я снова усну, сидя у компьютера.

— Само собой, но ты проделала огромную работу, и прессе будет интересно знать твое мнение. Не помешает лишний раз засветиться, чтобы привлечь новых клиентов, — хитрит Джинет, искусно манипулируя, и я чувствую, как