— Хм, Гарри и Блейз действительно легко, но Драко пришлось побороться над некоторыми заклинаниями. Зато Драко великолепен в области древних рун. Он, наверное, знает о них даже больше, чем я сейчас, — заметила Нимфадора.

— Это впечатляет, — Дамблдор засверкал глазами.

— Спасибо, сэр, — монотонно ответил Поттер.

— Гарри, ты назвал только двоих слизеринцев, но их было пять, не так ли? — напомнил директор.

— Я посчитал, что это очевидно. Блейз, Драко, Джинни, Тонкс и я, — пожал плечами Поттер.

— Мистер Поттер, это четыре слизеринца и одна гриффиндорка, — уточнила МакГонагалл.

— Вы ошибаетесь, мэм. Пять слизеринцев.

— Мисс Тонкс — гриффиндорка, — с небольшим вызовом сказала Минерва.

— При всем уважении, мэм, Тонкс не гриффиндорка, она просто в Гриффиндоре, — слова Гарри заставили покраснеть Нимфадору, а МакГонагалл поджать губы.

— Мистер Поттер, я не вижу разницы.

— Разница в том, что Тонкс имеет все качества для настоящего слизеринца, но она была отсортирована на один год раньше. Тонкс не больше гриффиндорка, чем я — гриффиндорец. Единственное реальное отличие между нами — это то, где мы спим по ночам, и команды, в которых мы играем в квиддич, — Гарри мысленно представил, как МакГонагалл и Снегг опускаются лицом в рождественский ужин.

Тишина после последних слов Поттера, казалось, тянулась бесконечно. Наконец первокурсник из Когтеврана решил высказаться.

— Значит ли это то, что Тайную комнату мог открыть кто-то с любого факультета, а не только из Слизерина?

— Вполне. Человек, открывший комнату, может быть из Гриффиндора, Когтеврана или Пуффендуя, — кивнул Дамблдор, заставив Флитвика, Стебль и МакГонагалл посмотреть на него.

— Вы же не подозреваете кого-то из моих пуффендуйцев, директор? — с ужасом спросила профессор Стебль.

— Или из моих когтевранцев? — возмутился Флитвик.

— Ни один из уважающих себя гриффиндорцев не выпустит чудовище Слизерина, — твердо сказала МакГонагалл.

— То есть виноваты слизеринцы? — спросил Гарри, привлекая внимание к себе.

— Мистер Поттер, никто не обвиняет слизеринцев, — ответила Минерва.

— Вы правы, все обвиняют меня, так как я змееуст, из Слизерина, а еще очередная реинкарнация Волан-де-Морта, — отчеканил Гарри каждое слово.

Весь стол буквально задохнулся от произнесенного имени, кроме Поттера и Дамблдора.

— Мистер Поттер, никто о вас так не думает, — успокаивающе заверил его директор.

Гарри почувствовал, что теряет самоконтроль. Желание наброситься на Дамблдора было слишком велико.

— То есть то, что было в заголовке «Ежедневного пророка» на следующий день после того, как все уехали на каникулы, мне привиделось? Ах да, я помню «Альбус Дамблдор удерживает Гарри Поттера в Хогвартсе». Знаете, директор, вам хватило бы одного письма, чтобы прекратить все эти статьи с нападками на меня. Вы же влиятельный маг в волшебном мире, хотя я должен был ожидать, что вы просто пустите все на самотек, позволив прессе разобраться со мной. Ведь вы были таким же небрежным опекуном всю мою жизнь, так почему бы вам измениться сейчас, когда я действительно знаю, какой вы на самом деле опекун? — злостно сказал Поттер.

— Мистер Поттер, немедленно извинитесь перед директором! — приказала МакГонагалл.

Гарри медленно повернулся в сторону МакГонагалл.

— Сейчас я разговаривал не с директором, а со своим опекуном. Он заставил меня остаться здесь, чтобы познакомиться со мной, так что я просто хотел бы узнать, почему он и пальцем не пошевелил, чтобы помочь мне. Это ведь то, что должен делать опекун, не так ли?

— Поттер, вы не можете ждать от директора вмешательства от вашего имени, чтобы остановить распространяющуюся новость! — рявкнул Снегг.

«Заставь его замолчать! Он должен знать свое место!»

— Ему не надо было останавливать. Все, что надо было сделать, это сообщить в редакцию газеты, что он не знал о моих способностях к парселтангу в течение года, и то, что это отметка злого волшебника, просто слух. Это ведь так просто. Вместо этого он ничего не сделал и позволил газете превратить меня в следующего Темного Лорда, — Гарри боролся с желанием проклясть Снегга.

— Гарри, здесь не место для такого разговора, если ты хочешь обсудить это, мы можем пройти в мой кабинет, — сказал Дамблдор.

— Нет, сэр, меня уже тошнит от наших небольших разговоров в вашем кабинете. И я надеюсь, вы не ожидаете, что увидите меня в оставшиеся каникулы. Анди! — громко сказал Поттер.

— Да, хозяин Гарри? — спросила Анди, появившись перед ним.

— Я решил, что поем в общей гостиной, — Поттер поднялся. — Всем счастливого Рождества, — холодно бросил он и вышел из зала.

Как только Гарри пошел к выходу, Тонкс и Джинни последовали за ним. Они оставили за собой трех шокированных первокурсников, несколько ошеломленных преподавателей, ворчавшего Снегга, разозленную МакГонагалл и огорченного директора.

* * *

После импровизированного нагоняя директору школы перед всеми преподавателями, Поттер провел остаток каникул в слизеринской гостиной. Нимфадора и Джинни пытались выяснить у него, почему он вдруг напал на директора, но Гарри был не в состоянии дать им ответ.

Честно говоря, Поттер и сам не знал, что именно послужило причиной внезапного прилива гнева по отношению к директору, Снеггу и даже к МакГонагалл. Чтобы отвлечься от этого, Гарри бросил все свои силы на учебу. Он практиковался в дуэлях, трансфигурации, заклинаниях и окклюменции каждый день с Дорой и Джинни. Также он попросил Анди совершить набег на библиотеку и достать всю литературу о горгульях. Анди его не разочаровала и принесла около пятидесяти книг, которые хоть как-то ссылались на редких магических существ.

В книге «Ночные магические существа» Тонкс нашла объяснение вспышке гнева Поттера.

Флешбэк

— Гарри, мне кажется, я знаю, почему ты внезапно разозлился на Дамблдора, — сказала Нимфадора, оторвавшись от книги.

— Да? — Поттер отложил в сторону свою.

— Да, прочитай это, — Дора протянула ему заинтересовавшие ее страницы.

Гарри взял книгу и начал читать.

Горгульи.

«Это могущественные существа, невероятно редкие и востребованные в волшебном мире. Горгулья — гуманоидный вид известный главным образом своей преданностью, жестокостью, а также возможностью превращаться в твердый камень. Поскольку преобразование в камень является весьма болезненным процессом, большинство горгулий живет в глубоких пещерах или ямах, где дневной свет им не опасен. Много слухов существует об этих представителях, включая то, (1) что их кожа абсолютно устойчива к любому типу магии, (2) что они не в состоянии двигаться в светлое время суток и, (3) что они питаются людьми.

Все эти слухи ложны. Кожа горгулий устойчива к магии так же, как и шкура драконов, то есть им может быть