Джеймс еще раз украдкой взглянул на ее осунувшееся лицо — и испугался, когда она подняла голову и тоже посмотрела на него. И тогда все вокруг словно исчезло... Зал суда растворился перед его глазами и глазами Гвинейры, а Пола Уордена как будто никогда и не существовало. Внутри магического круга стояли лишь Гвинейра и Джеймс. Он видел перед собой юную девочку, которая так бесстрашно отправилась в новую страну, но при этом была совершенно беспомощной, когда нужно было отыскать тимьян на ужин. Он отчетливо вспомнил, как она улыбнулась ему, когда Джеймс подарил ей букет цветов. А затем этот странный вопрос Гвинейры о том, согласился ли бы он стать отцом ее ребенка... совместные дни у озера и высоко в горах. Невероятное чувство, когда он впервые держал Флёретту в своих руках.

В это мгновение между Джеймсом и Гвинейрой снова установилась невидимая связь, которую влюбленные больше никогда и никому не позволили бы разорвать.

— Гвин...

Губы Джеймса беззвучно произнесли ее имя, и Гвинейра улыбнулась, как будто все поняв. Нет, она не держала на него зла. Она все простила — и освободилась от оков прошлого. Теперь она наконец-то была свободна для него. Если бы только у него появилась возможность поговорить с ней! Им нужно было попробовать еще раз, они принадлежали друг другу. Если бы этот чертов процесс никогда не состоялся! Если бы он был свободен! Хоть бы его, ради всего святого, не повесили...

— Ваша честь, я думаю, мы можем закончить быстрее!

Джеймс МакКензи решил все рассказать как раз в тот момент, когда судья собрался вызвать очередного свидетеля. Судья Стивен с надеждой посмотрел на подсудимого.

— Вы хотите признаться?

МакКензи кивнул. После этого он в течение часа спокойно рассказывал о своих кражах и о том, как отгонял овец в Данидин.

— Но вы должны понять, что я не могу назвать имени торговца, который покупал у меня животных. Он не спрашивал, как меня зовут, а я не спрашивал его.

— Но вы же должны его знать? — нерешительно спросил судья.

МакКензи снова пожал плечами.

— Я знаю одно имя, но зовут ли его так в действительности?.. Кроме того, я не предатель, Ваша честь. Он меня не обманывал, всегда прилично платил — не требуйте от меня того, чтобы я нарушил свое слово.

— А твой сообщник? — загремел чей-то голос из зала. — Кто был тот парниша, который выскользнул у нас из-под носа?

МакКензи старательно изобразил на лице смущение.

— Какой сообщник? Я всегда работал в одиночку, Ваша честь, только с собакой. Я клянусь вам, да поможет мне Бог.

— А кто же был тот мужчина, который оказался рядом с вами на момент поимки? — осведомился судья. — Некоторые даже предполагают, что это была женщина...

МакКензи кивнул, опустив голову.

— Правильно, Ваша честь.

Гвинейра вздрогнула. Значит, все-таки у него была женщина! Джеймс, вероятно, женился или, по крайней мере, сожительствовал с кем-то. При этом... он так на нее смотрел, что она никогда не подумала бы...

— Что означает «правильно»? — раздраженно спросил сэр Джастин. — Мужчина, женщина, призрак?

— Женщина, Ваша честь. — МакКензи все еще сидел с опущенной головой. — Девушка маори, с которой я жил.

— И ей ты отдал свою лошадь, в то время как сам сидел на муле, после чего она ускакала со скоростью ветра? — выкрикнул кто-то из зала. — Можешь рассказать это своей бабушке!

Судья Стивен призвал присутствующих к тишине.

— Должен признаться, — добавил он затем, — что эта история и мне кажется слегка неправдоподобной.

— Девушка была мне дорога, — спокойно произнес МакКензи. — Самое... самое ценное, что у меня когда-либо было. Я с радостью отдал ей свою лучшую лошадь, я отдал бы ей все. Я пожертвовал бы своей жизнью ради нее. И с чего это вы взяли, что девушка не может быстро скакать?

Гвинейра прикусила губу. Значит, Джеймс действительно нашел новую любовь. И если бы он пережил процесс и тюремное заключение, то вернулся бы к ней...

— Ага, — сухо произнес судья. — Девушка маори. Есть ли у этого прекрасного дитяти имя и какому племени она принадлежит?

МакКензи ненадолго задумался.

— Она не принадлежит ни к какому племени. Она... слишком долго объяснять, но она произошла из союза между мужчиной и женщиной, которые не были связаны узами брака. Тем не менее этот союз был благословенным. Он возник, чтобы... чтобы... — Джеймс пытался поймать взгляд Гвинейры. — Чтобы осушить слезы бога.

Судья наморщил лоб.

— Вообще-то, я не рассчитывал на посвящение в брачный церемониал язычников, в конце концов, в зале есть дети! Значит, девушка была изгнана из своего племени и не имела имени...

— Имя у нее было. Ее звали Пуа... Пакупаку Пуа.

С этими словами МакКензи посмотрел в глаза Гвинейре, и она, надеясь, что никто не заметит ее эмоций, тут же покраснела, а потом снова побледнела. Если Гвинейра все правильно поняла, то...

Когда через несколько минут заседание подошло к концу, она поспешила через толпу, даже не извинившись перед Джеральдом или Сайдблоссомом. Ей нужен был человек, который смог бы подтвердить ее догадки, который разговаривал бы на языке маори лучше, чем она. Запыхавшись, она наконец-то нашла Рети.

— Рети! Какое счастье, что вы здесь! Рети, что... что означает имя? И ракираки?

Маори засмеялся.

— Мисс Гвин, вам следовало бы уже знать. Риаозначает «цветок», а ракираки...

— ...«маленький»... — прошептала Гвинейра. От внезапного облегчения ей хотелось кричать, плакать и танцевать одновременно. Но она лишь слабо улыбнулась.

Девушку звали Маленький Цветок. Теперь Гвин поняла, почему МакКензи смотрел на нее так загадочно. Он, должно быть, встретил Флёретту.

Джеймса МакКензи приговорили к пяти годам лишения свободы в тюрьме Литтелтона. Естественно, собаку МакКензи с собой оставить не разрешили. Джон Сайдблоссом должен был позаботиться о животном, как ему и хотелось. Судье Стивену это было совершенно безразлично, и он еще раз повторил, что «суд не занимается вопросами домашних питомцев».

Последующая сцена была ужасной. Работники суда и офицер полиции вынуждены были силой забирать Пятницу у МакКензи. Когда Сайдблоссом хотел взять собаку на поводок, она его укусила. После этого Пол злорадно рассказывал всем, что видел в глазах вора слезы.

Гвинейра совершенно не обращала внимания на слова сына. Она не присутствовала и во время вынесения приговора, ее нервы просто не выдержали бы этого. К тому же Пол, увидев ее реакцию, стал бы задавать лишние вопросы, а она всегда испытывала страх перед его интуицией.

Вместо этого Гвинейра решила подождать снаружи, сославшись на желание подышать свежим воздухом и размять ноги. Чтобы уйти от толпы, ожидавшей вынесения приговора перед зданием суда, Гвинейра обошла вокруг зала и при этом незаметно для всех в последний раз взглянула на Джеймса МакКензи. Осужденный обернулся к ней, в то время как двое верзил выводили его через задний выход к уже ожидавшей тюремной повозке. До этого он сражался с собой, но при взгляде на Гвин больше не смог сдерживаться.