310

Щелоков Иван Тихонович (1878–1947), крупный предприниматель, издатель и общественный деятель «русского Харбина». Родился в с. Борщ Сапожковского уезда Рязанской губернии в крестьянской семье. О его детстве и юности практически ничего неизвестно. Окончил гимназию. Вероятно, находясь на военной службе в Забайкалье, во время восстания ихэтуаней оказался в Китае. Один из русских отрядов, направленных для разгрома китайских войск в Маньчжурию, возглавлял генерал Н. А. Орлов. В составе его отряда попал в Харбин. В 1901 г. отряд был расформирован, а Иван Щелоков был переведен на службу в Харбинскую телеграфную контору на чиновничью должность. Через четыре года открыл свой писчебумажный магазин. Со временем стал владельцем крупного книжного магазина «Русско-маньчжурская книготорговля в Харбине». С 1909 по 1921 г. являлся монополистом в этой области. В 1913 г. основал в Харбине патриотическую газету «Харбинский день». В 1918 г. стал председателем Российской конституционно-монархической партии в Маньчжурии и возглавлял ее вплоть до 1925 г., тесно сблизившись с крупным идеологом монархического движения в Китае, присяжным поверенным В. Ф. Ивановым. Целью партии было объединение русского населения, проживающего в полосе отчуждения КВЖД, и установление монархического строя в России через Учредительное собрание. При Временном правительстве демонстративно украсил свой дом национальными флагами, а витрины своего книжного магазина — портретами Императора Николая II и Царской Семьи. По его инициативе в Харбине была отслужена панихида по Царской Семье в 40-й день их мученической кончины. Приобретая все больше влияния и авторитета, он занимал посты в 33 различных обществах, комитетах, банках (Русское патриотическое общество, Славянское братство, Общество русских эмигрантов и др.). В годы Гражданской войны жертвовал средства юнкерам и военнослужащим Белой армии. В знак благодарности в марте 1921 г. Союз Георгиевских кавалеров Российской Восточной окраины принял его членом-соревнователем в свой состав. Жертвовал он также в пользу харбинских студентов и беженцев, являясь почетным членом Русского студенческого общества и участником Харбинского комитета помощи русским беженцам, одной из крупнейших общественных организаций Харбина. С 1924 г. возглавлял Дальневосточный отдел Лиги борьбы с III Интернационалом. Достаточно близко общался с атаманом Г. М. Семеновым. Временно предоставил под штаб-квартиру атамана свой дом на Почтовой улице и получил некоторую толику от «семеновского золота». В 1926 г. стал вице-председателем Общества русских эмигрантов в Трех Восточных Провинциях Китая. С 1910 г. был женат на «вдове ротмистра Иванова», «женщине культурной и начитанной», которая сумела из его магазина создать крупное торговое дело. (Смирнов С. В. (2018). Иван Щелоков — «Человек маньчжурского фронтира»: статья в сборнике статей. В А. М. Буяков (Ред.), Вопросы истории Китайско-Восточной железной дороги и города Харбина (120-летие строительства): сборник статей (стр. 127–131). Владивосток). Сыновья: Алексей (1919—после 2005), в ноябре 1936 г. из Харбина через Иокогаму (Япония) на пароходе «Tatsuta Maru» эмигрировал в Сан-Франциско. В 2005 г. проживал в Атланте; Константин (1911–1989), в США приехал до 1936 г. При переписи населения США за 1940 г. проживал с женой в Сан-Франциско, детский врач. Свою трудно произносимую фамилию сменил на более простую — Shelly. Жена — Helen Olsen (1919–2010), в 1940 г. работала врачом. Дочь (имя неизвестно) также проживала в США. В сентябре 1945 г. И. Т. Щелоков был задержан в Уссурийске и отправлен в Востокураллаг. Следственное дело, в котором содержится множество документов, фотографий, изъятых писем, хранится в Государственном архиве административных органов Свердловской области, и, судя по нему, более всего следователей интересовали тесное общение Щелокова с лидером монархического движения в Маньчжурии Василием Ивановым, близость с атаманом Семеновым и тот факт, что в 1919–1920 гг. на харбинской квартире Щелокова останавливался судебный следователь по особо важным делам Соколов… Следствие было выстроено многоступенчато, обвинений было предъявлено более чем достаточно, однако, не успев толком начаться, этот процесс прекратился. Иван Тихонович скончался 6 февраля / по другим источникам — 7 февраля/ 1947 года в лазарете Восток-Ураллаг… (Старосельская Н. Д. Повседневная жизнь «русского» Китая. М., 2006. — 373 с. // http://forum.vgd.ru/614/31743/ Русский Харбин. Дневник Gul). Похоронен на кладбище лагерного пункта «Карьер».

311

Капитан Булыгин, осуществлявший поиски у шахты вместе с Соколовым, вспоминал: «Сжатый человеческий палец был обнаружен на скате, ведущем вниз к шахте № 7. В отчете экспертов утверждается, что палец принадлежит женщине среднего возраста, и подробно описывается общий вид ее руки. Ноготь — наманикюрен. Палец был удален очень аккуратно, очевидно кем-то, кто хорошо знал хирургию. Это был палец Императрицы, возможно, отрезанный для того, чтобы снять слишком плотно сидящее на нем кольцо. Этот палец помещен в спирт и содержится сейчас в том же ящике, где и остальные доказательства» (Булыгин П. Убийство Романовых. М., 2000. С. 99).

312

Речь идет о небольшой деревянной шкатулке, обтянутой в Харбине сиреневым муаром и принадлежавшей ранее Государыне Императрице Александре Федоровне. В ней находилось 311 различных предметов, найденных в Ипатьевском доме и в окрестностях рудника в урочище «Четырех Братьев», которые были тщательно завернуты в ткань. …Жанен писал в 1933 году: «20 марта вечером Дитерихс вместе с Жильяром и одним из офицеров прибыли, неся с собой три тяжелых чемодана. 21 марта Дитерихс принес мне ящик с человеческими останками и еще более важными вещами. Человеческие останки насчитывали около тридцати обожженных частей костей, немного человеческого жира, вытекавшего на землю, волосы, отрезанный палец, который экспертиза определила как безымянный палец Императрицы. Кроме того, там были обожженные фрагменты драгоценностей, иконки, остатки одежды и ботинок, металлические части одежды, такие как пуговицы, застежки, пряжка Цесаревича, окровавленные кусочки обоев, револьверные пули, документы, фотографии и так далее. Зубов не было. Головы были отчленены от тел и отправлены неизвестно куда назвавшимся Апфельбаумом, в специальных ящиках, наполненных опилками (выделено нами. — П. М.)» (Мультатули П. В. Свидетельствуя о Христе до смерти… М., 2008. С. 738–739). По другому источнику генерал Жанен сдал следственные материалы Гирсу в Париже в 1921 г. Таким образом, поступок Великого Князя вызвал возмущение в монархических кругах. Как отмечал Н. Былов, «Николай Николаевич как член Дома Романовых должен был бы прежде всего предоставить родственникам Царской Семьи право распоряжаться Останками. Великих Князей проживало тогда в эмиграции много, но никакого совещания их по этому поводу созвано не было. Кроме того, в Дании проживала Вдовствующая Государыня Мария Федоровна, мать Государя Мученика. Казалось бы, что самой естественной хранительницей останков сына и внуков должна была быть она. Если бы останки были перевезены в Данию, то там, в королевской резиденции, они, несомненно, сохранились бы и по сей день. Несомненно, были бы преданы земле. Но ни один из этих естественных вариантов не удостаивается В. К. Николая Николаевича, и он делает