Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я только что узнал от мамы, — голос Калеба прервал мою маленькую гавань спокойствия, и я отогнал вспышку раздражения, которая прошла сквозь меня, открыв глаза и посмотрев на него в надежде услышать какие-нибудь новости от своей семьи.
— Есть о чем беспокоиться? — спросил я, перевернувшись и подплывая к нему, когда он сел на край бассейна.
— Нет. Она говорит, что Лайонел по-прежнему следит за тем, чтобы они были заняты рутинной работой, держит свои планы относительно остальной части королевства при себе, одновременно отправляя ФБР в погоню за дикими гусями в поисках информации, украденной Сфинксами и Минотаврами, хотя никаких веских доказательств этому не было представлено. О, и еще была какая-то хреновая вечеринка, на которой они все должны были присутствовать, дабы отпраздновать его свадьбу с теневой сучкой.
— Он что-то задумал, — пробормотал я, чувствуя это в своей душе и ненавидя то, что мы не можем понять, что именно.
— Да. Мама продолжит пытаться узнать больше, но я беспокоюсь о том, насколько она близка к нему. Она сказала, что Хэдли и остальных Запасных перевели в специальный класс в Зодиаке вместе с этой гребаной троллихой Хайспелл. Никому не разрешается задавать вопросы о том, что они изучают, но я могу только представить, что в этом замешана куча всякой хуйни, которую любит Лайонел.
— Полагаю, Эллис не особо возражает, — с горечью пробормотал я, зная, что моя грубая младшая сестренка наслаждается каждой минутой обращения с ней как с Наследницей моего места в Совете Целестиалов. Но если она всерьез считает, что сможет отнять его у меня без боя, то она обманывает себя.
— Да. — вздохнул Калеб, откидываясь назад и опираясь на руки, глядя на бассейн с водой.
— Что случилось? — спросил я, автоматически потянувшись, чтобы ощутить его эмоции, но он заблокировал их, как делал в последнее время, и я невольно нахмурился. — Ты частенько меня не впускаешь.
Бровь Калеба изогнулась, и он посмотрел на меня, похоже, не зная, хочет ли он говорить о том, что у него на уме, но затем опустил вокруг нас заглушающий пузырь и наклонился ближе к тому месту, где я находился в бассейне.
— Ты знаешь, что в последнее время я часто охочусь на Сета? — понизив голос, спросил он, хотя в этом не было необходимости, так как вокруг нас заглушающий пузырь.
— Конечно. — Волнение, которое Сет вызывал всякий раз, когда проносился мимо меня, спасаясь от клыков Калеба, заставляло меня улыбаться каждый раз, когда я ощущал его.
— Ну, я много об этом думаю. В то время, когда я не занят чем-то, мои мысли блуждают, и начинаю думать о том, как гонюсь за ним, как мне приятно бороться за возможность вонзить свои клыки в его кожу, как приятно прижимать его к себе и просто брать от него все, что хочу, блядь, так грубо, как захочу. И я… я начинаю задаваться вопросом, есть ли в этом нечто большее…
— Ох, да? — Уловив более чем странный оттенок похоти, исходящий от Сета, когда они с Кэлом играли в эти игры, я понял, что ещё чувствую, как их обоих это возбуждает. Особенно, если учесть, что мы все заперты здесь ночь за ночью, слушая, как Дариус и Тори практически разрушают стены своей страстью, при этом не имея практически никакой возможности удовлетворить свои собственные потребности. Мне удалось провести одну-единственную ночь, преклоняясь перед телом Джерри после свадьбы ее отца, но с тех пор я вновь жил на горе синих яиц, пока она заставляла меня работать на износ ради каждой крупицы внимания, которую я получал от нее.
— Да, и я начинаю беспокоиться, что, возможно, моя мама права.
— Твоя мама? — озадаченно спросила я.
— Да. То есть, я чуть не убил Тори, играя в эту дурацкую игру. И иногда, когда охочусь, мне очень трудно сохранять голову. Я полностью погружаюсь в свою жажду крови, и мне кажется, что она побуждает меня действовать так, как я бы не стал. Или… возможно, всё это полная хрень, и всё, что она на самом деле делает, это раскрывает то, чего я хочу больше всего, облегчая мне понимание того, что именно является моим самым сокровенным желанием. — Он нахмурился и снова отвел взгляд, а я почесал подбородок.
— И ты думаешь, что такое желание — это кровь Сета?
Губы Калеба разомкнулись, похоже, он уже собрался согласиться, но потом наклонился еще немного вперед.
— Не просто его кровь. Я хочу владеть им. Сделать его своим каким-то первобытным способом, который не подлежит сомнению никем и ничем. Я чувствовал нечто подобное, когда Тори была моим Источником, но с ним всё гораздо сильнее. Одна мысль о том, что кто-то еще может укусить его или предъявить на него какие-то права, заставляет мою гребаную кровь кипеть. Мне приходится бороться с желанием просто схватить его и запереть там, где никто не сможет его найти. Прошлой ночью он ушел и бегал под луной с Розали Оскура и ее стаей, а я два часа просидел в своей сраной комнате, после чего сорвался и бросился на его поиски. Он был в форме Волка, так что наша драка была эпичной, но когда мне, наконец, удалось повалить его под себя и впиться зубами в его шею, клянусь, я достиг нирваны. И я подумал, что это все, что мне нужно, но когда Розали позвала Сета вновь побегать с ней, как только я насытился, мне пришлось сделать все возможное, чтобы не наброситься на нее. Я просто не могу смириться с мыслью, что кто-то пытается заполучить его хоть каким-то образом, и это сводит меня с ума. — Клыки Калеба обнажились, и из него вырвалось рычание, когда он подумал об этом, а я поднял руки в знак капитуляции.
— Успокойся, парень, у меня нет никакого желания кусать твой драгоценный Источник.
Он рассмеялся, и я улыбнулся в ответ.
— Это какие-то вампирские штучки. Может, поговоришь об этом с Орионом? Вдруг это связано с вашим ковеном Вампиров? — предложил я.
— Да, — согласился он, посмотрев наверх, словно надеясь, что его новый приятель появится в любой момент, а я покачал головой по поводу их отношений. Они превратились из злейших соперников в гребаных лучших друзей, причем между
