О внутренней политике принцепс пишет относительно немного. Он трижды пересматривал списки сената (Ibid., 8, 2), увеличил число патрициев (Ibid., 8, 1) и произвел перепись граждан (Ibid., 8, 2–4). Много внимания уделяется денежным и хлебным раздачам (Ibid., 15, 18), поддержке эрария (Ibid., 17) и зрелищам (Ibid., 9, 22–23). О законодательстве Августа сказана всего лишь одна короткая фраза: «Внеся новые законы, я возродил многие обычаи предков, в наш век уже вышедшие из употребления, и сам передал потомкам много достойных подражания примеров» (Ibid., 8, 5). Гораздо больше внимания уделено строительству. В трех больших главах император подробно перечисляет построенные и реставрированные общественные здания, архитектурные комплексы и храмы. Последним уделено особое внимание, что должно было подчеркивать благочестие императора (Ibid., 19–21).

Вероятно, главной темой «Res gestae» являются армия и внешняя политика. Август подчеркивает, что многократно вел гражданские и внешние войны и при этом щадил граждан (Ibid., 3, 1). Он получил три триумфа, 21 императорскую аккламацию и многие другие почести (Ibid., 4, 2) и «расширил пределы всех провинций римского народа» (Ibid., 26, 2). Самый большой раздел «Деяний» представляет собой подробнейшее перечисление завоеваний (Ibid., 26–33). Наконец, император подробно пишет об армии и военной организации. За время его длительного принципата под его началом служило 500 000 солдат, более 300 000 из которых были уволены в отставку (Ibid., 3, 3), было выведено 28 военных колоний в Италии и значительное число провинциальных колоний (Ibid., 28).

«Деяния» очень четко показывают систему приоритетов Августа, которая полностью вписывается в цезарианскую традицию. Принцепс делает акцент на внешнеполитической экспансии и положении в армии, уделяя много внимания финансам и поддержанию беднейших слоев населения. Гораздо меньше сказано об отношениях с сенатом, италийской и провинциальной политике, законодательстве. Как и Цезарь, Август, прежде всего берет на себя роль военного лидера и диктатора rei gerendae.

Хотя схема «Res gestae» в принципе остается верной, реальное положение было значительно сложнее. В отличие от Цезаря, для которого власть была инструментом политики, Август прекрасно понял самостоятельное значение этой проблемы. Новая власть должна была стать единоличной, стабильной и долгосрочной, но при этом она не должна была выражать свою самодержавную сущность и должна была опираться на республиканские, полисные и коллегиальные традиции. Октавиан Август решал эту задачу долго и постепенно, но решил ее блестяще.

С 33 г. он фактически перестал именоваться триумвиром, хотя реально чрезвычайная ситуация продлилась до его возвращения в Рим в 29 г. В 31 г. Октавиан стал консулом в 3 раз, после чего последовало еще 8 консульств (31–23 гг.), во время которых он и создал новую политическую систему. Другим инструментом ее создания была трибунская власть. В 36 г. Октавиан получил ее первый элемент, sacrosanctitas (Dio., 49, 15). Аппиан и Орозий, опережая события, ошибочно сообщают о полных правах трибуна и даже о пожизненном трибунате.

Первые шаги были сделаны в 29 г., когда сенат стал приносить ежегодную присягу на верность «делам Августа» (in acta), возобновляемую 1 января каждого года. Тогда же Октавиан (как и Цезарь) принял императорский преномен, одновременно получая конкретные аккламации[84]. В 29 г. состоялись три триумфа Октавиана, после чего власть совершила три важнейших мероприятия: массовую демобилизацию армии после гражданских войн, начало масштабной колонизационной программы и первую большую перепись сената. Тогда же он впервые стал принцепсом сената и был им до самой смерти. Из почетного права эта должность стала реальным обозначением сенатского лидера и, вероятно, наиболее употребительным титулом Августа.

В 27–23 гг. Октавиан провел основные властные реформы. 13 января 27 г. он торжественно заявил в сенате об отказе от чрезвычайных полномочий, «восстановлении республики» и «передаче власти сенату и народу» (R.g., 34, 1; Veil. II., 89). Блестящий пропагандистский ход демонстрировал отсутствие претензий на абсолютную власть, и это был именно тот ход, который так и не сделал Цезарь.

Отказ от чрезвычайных полномочий вовсе не означал отказ от руководства римской политикой, а подавляющее большинство общества приветствовало сильную и эффективную власть или, по крайней мере, было готово с ней примириться. Труднее было принять мысль, что новая власть становится постоянным элементом государственного строя, но время должно было решить и эту проблему.

«Ответ» сената, несомненно, срежиссированный Октавианом, заключался в передаче ему проконсульского империя (imperium proconsular) над рядом провинций, Тарраконская Испания и Лузитания, вся Галлия (Лугдунская, Нарбонская и Бельгика), Сирия, и уже бывший под его управлением Египет. Империй давался на 10 лет, а провинции управлялись через легатов консульского и преторского ранга (Dio., 53, 12–14). Позже империй пролонгировался каждые 10 лет, реально став пожизненным (Ibid., 53, 16). 16 августа 27 г. последовал торжественный акт: дом Октавиана был украшен лавровыми и дубовыми венками, а сам он получил прозвище Август и знаменитый золотой щит (clipeus virtutis). Второй акт реформы произошел 1 июля 23 г. Империй стал высшим (maius) по отношению к другим, Август уже не должен был снимать его в пределах померия. После 23 г. принцепс перестал занимать должность консула (исключения — 5 и 2 гг. до н.э.). Хотя после 23 г. характер проконсульского империя не менялся, реальные перемены все же происходили.

В 27 г. на 7 императорских провинций приходилось 12 провинций, именуемых «сенатскими» и управляемых по старой системе через проконсулов и пропреторов (Азия, Вифиния — Понт, Македония, Иллирик, Ахайя, Кипр, Крит, Кирена, Бетика, Африка, Нумидия и Сицилия). Это число более не менялось, тогда как количество императорских провинций выросло за счет новых завоеваний Августа (Аквитания, Реция, Норик, Паннония, Мезия, Приморские, Пекинские и Коттиевы Альпы, Галатия и Иудея). Теперь императорские провинции занимали около 2/3 территории, на которых проживало не менее половины населения Империи. Если в начале правления в сенатских провинциях стояло 7–8 легионов (из 25), то теперь все армии перешли в императорские области.

Проконсульский империй был основой власти Августа в военном и провинциальном управлении, трибунская власть была основой его гражданских полномочий, и, похоже, что в 23 г. до н.э. принцепс получил всю ее полноту. Природа трибунской власти трудноуловима: ее считают общей основой власти принцепса (М. Грант), неким эквивалентом пожизненного консульства (Е. Сэлмон), неким дополнением к империю, ценность которого заключалась не в практической пользе, а в некоем «сентиментальном восприятии народа» (М. Хэммонд, А. Джоунз), наконец, некоторые ученые видят в ней чисто идеологическую фикцию, тогда как другие все же полагают, что эта власть была основой гражданских полномочий императора и вторым столпом его могущества (Т. Моммзен, Е, Карлова, П. Виллемс, Э.Д. Гримм).