После некоторого затишья в марте 1709 г. военные действия возобновились, причем на этот раз на землях Запорожского войска, куда был отправлен отряд правительственных войск бригадира П. И. Яковлева. Царская грамота сообщала, что, помимо Переволочны и Сечи (о которых рассказано выше в главе про штурмы), отряд Яковлева в апреле 1709 г. встретил отпор запорожцев «в обоих Кодаках и в ыных местех». Возможно, одним из таких мест была некая Велинка, о взятии которой Крекшин сообщает, ссылаясь на неизвестное письмо царя к адмиралу Ф. М. Апраксину и за подписью генерал-майора Долгорукова: «Бригадир Яковлев атаковал запорожский городок Велинку, в котором сидели изменники Запорожцы числом до 3000, и по атаке послал барабанщика с объявлением, что принесли повинную Его Царскому Величеству. Но Запорожцы, уповая на твердость места и на многолюдство, о сдаче отказали, и по таком ответе послано 2000 на штурм оной крепости, которая по двучасном бою взята; во время штурма до 2000 побито, а по взятии порублено и перевешано 800, старшин и начальных 63, колесованы и четвертованы; в оном местечке взято шведского войска драгун 5, и великие стада скота и многие богатства изменнические; потом многие из Запорожцев приносили Царскому Величеству повинные, и в верности присягали» [1927]. Далее у Крекшина, со ссылкой на Келина, говорится, что Яковлев «во все запорожския места и на промыслы, послал многия партии, которыми в разныя числа побито и порублено и перевешано до 5000 запорожцев» [1928]. Сообщения Крекшина стоит воспринимать с осторожностью, но известия о преследовании запорожцев находятся и в более надежных источниках. В качестве примера можно привести отряд полковников Болтина и Галагана, посланный Яковлевым в степь и разбивший там сечевиков кошевого Михалки Симонова. 80 запорожцев «засели было меж каменья», но были перебиты; 14 из них взяты в плен, а кошевой попал в плен тяжело раненным и умер, ему отрезали голову и отправили «в Сечю другим на страх». Так сообщал царю в письме от 11 мая Б. П. Шереметев; Яковлев, тем временем спалив Старый и Новый Кайдаки (Кодаки), перебрался через днепровский порог и приближался к Каменному Затону[1929]. Запорожский полковник, начальствовавший в Старом Кодаке, не стал сопротивляться Яковлеву, вместе с большинством казаков принес повинную и был отправлен в Новобогородицкую крепость; но городок, тем не менее, был сожжен, чтобы не стать прибежищем для «воров» в будущем [1930]. В других письмах фельдмаршал упоминал о том, что город Чигирин стал базой драгунского отряда генерал-майора Волконского, и туда стекались запорожцы, которые не хотели «быть в измене» (т. е. считаться изменниками) и опасались действий отряда Яковлева [1931].

Тем временем под Полтавой продолжались попытки снять шведскую осаду – для этого предпринимались «диверсии» на занятые шведами селения. В том числе 7 мая 1709 г. было совершено нападение на Опошню (эта операция описана выше, в главе о подаче сикурса осажденной крепости). Реляция А. Д. Меншикова от 8 мая содержит подробности подготовки и проведения «акции». Первым этапом стала фронтальная атака генерала Гольца через мост на шведский ретраншемент – его защитники во главе с майором Лоодом были выбиты из укрепления, частью перебиты, частью взяты в плен и частью рассеяны. «И хотя безмерно великие болота и глубокие воды наши конница многажды и вплавь перебиратца принуждена, однакож изрядным порядком, несмотря на все трудности и жестокой пушечной огонь, без медления прямо на неприятельской ретранжемент… войска наши пошли и божию милостию едною шпагою оного неприятеля ис крепкого своего ретранжементу выбили и бежать врознь принудили». Затем шведский гарнизон Опошни попробовал остановить русских в поле перед селением: «По которой тревоге все неприятельские полки, в Опошне будучи, а имянно конных 3 и 2 пеших обреталося, на сикурс выступили и в ордер де баталии построились, однакож и те по первом огне, не дождався шпажного бою, с великою конфузиею и стыдом побежали и в город ретрет свой восприняли… Наши ж войска за неприятелем под самую городовую стену гнались, где неприятель все предместья зажег и со всею конницею и пехотою в замок ушол». Опошненский замок оказался хорошо укреплен, и русские генералы не захотели рисковать – открытый штурм был чреват крупными потерями, к тому же на выручку Опошне спешил сам король. Поэтому Меншиков приказал отступить, при этом в Опошенской замок бросили несколько десятков гранат, вокруг города подожгли рогатки и палисады, а ретраншемент разрыли. «Что видя неприятель, и получа себе сикурс, паки выступил и строю нашему помешку учинить хотел, но весьма наступать не осмелился и за пушечною стрельбою назад уступить принужден»[1932]. Адлерфельд пишет, что при отступлении русские оставили все материалы и инструменты, которые должны были быть использованы для осады Опошни (притом что осада и не планировалась), две пушки, захваченные в ретраншементе майора Лоода (две «зело изрядные» медные пушки числятся среди трофеев в реляции Меншикова), но увезли два знамени (а в реляции упомянуто лишь одно взятое драгунское знамя) [1933].

Очередной диверсией стала атака на два соседних местечка Старые и Новые Сенжары. 6 июня конный «разъезд» полковника Григория Рожнова побеспокоил неприятеля у Новых Сенжар («взял скотину и казаков прогнали»), в связи с чем в обоих селениях поднялась тревога. Разведчикам стало известно, что в замке Старых Сенжар содержались русские пленные и что во время тревоги «наши неволники, что в Веприке взяты, все были на готове»; узнали даже, сколько шведских войск размещено в Сенжарах, где какие караулы стоят и как часто сменяются [1934]. «Гистория Свейской войны» сообщает, что подполковник Юрлов, старший офицер плененного веприкского гарнизона, находившийся в Сенжарах, сам через шпиона сообщил русскому командованию, что «они со взятыми из Веприка нашими пленными в Старом Сенжарове содержатца за караулом, где неприятель не зело люден» [1935]. Судя по реляции и основанному на ней отрывку из журнала Гизена, в Сенжарах содержались не только солдаты веприкского гарнизона, но и взятые в плен в других местах; в гарнизоне было 4 шведских полка генерал-майора Круза. Для атаки на Сенжары Петр отрядил генерал-лейтенанта Генскина с шестью полками драгун и одним полком пехоты (Астраханским) на лошадях. Первым препятствием стала переправа на шведский берег Ворсклы – после нескольких дней ливней река разлилась, и броды затопило; однако хоть и «со многою трудностию», переход был совершен. Затем Генскин разделил свой корпус на три части: первая должна была сделать демонстрацию у монастыря недалеко от Сенжар, вторая – отрезать путь отступления Крузу и отбить возможный сикурс.