слово [Ты. – Н.Б.] возникающей форме, то творческая сила высвобождается и произведение вступает в бытие» (Buber М. I and Thou. Р. 60 Пер. с англ. Н. Бонецкой). Представления эстетики Бубера не совпадают с бахтинскими, но весьма близки последним.

302

См.: Проблема содержания… Указ. изд. С. 8.

303

Риккерт Г. Ценности жизни и культурные ценности // Логос. 1912–1913. Кн. 1–2. С. 24.

304

Там же. С. 29.

305

Там же. С. 29. Ср. его же: Философия жизни. Указ. изд. С. 141.

306

См.: Риккерт Г. О системе ценностей // Логос. 1914, № 1. С. 51–55. В оригинале «свершению» соответствует «die Voll-Endung»; надо думать, что смысл этого термина Риккерта близок тому, который Бахтин вкладывал в «завершение». Кстати, иногда Бахтин использует и слово «свершение»: см., напр.: «Проблема содержания…». Указ. изд. С. 61. Возможно, здесь указание на то, что Бахтин ориентировался непосредственно на ценностные представления именно Риккерта.

307

На мысли о том, что существо феномена Бахтина есть «прозаичность», американские бахтиноведы ЕС. Морсон и К. Эмерсон построили концепцию, охватывающую жизнь и творчество ученого (см. вышеупомянутую их книгу «Михаил Бахтин: создание прозаики»). Prosaics, с одной стороны, есть противоположность поэтике: это теория литературы, предмет которой – собственно проза, понимаемая как самостоятельное искусство, а не в качестве неполноценной поэзии. Но с другой стороны, prosaics «гораздо шире теории литературы: это форма мышления, которая предполагает важность каждодневного, обыденного, “прозаического”» (Mikhail Bakhtin… Р. 15). Бахтин, «самый значительный “прозаический” мыслитель», принадлежит той русской традиции «философии обыкновенного», которая включает имена Герцена, Л. Толстого, Чехова, принципиально избегавших идеологизма: для них повседневность – «сфера постоянной активности, источник всех социальных изменений и индивидуального творчества» (р. 23). В частности, и в «Авторе и герое…» представлены «повседневные наблюдения», но не «обобщения». Так, Бахтин задает здесь «прозаические» вопросы: «Что происходит, когда мы смотримся в зеркало, и почему автопортреты всегда непохожи на то, как видят нас другие?» Почему не удается прыжок рефлексирующему спортсмену, и т. д. (р. 74). Действительно, желая дать феноменологическое описание эстетического события, Бахтин идет от самой что ни на есть житейской ситуации.

308

Гройс Б. Проблема авторства у Бахтина и русская философская традиция // Russian Literature. 1989. Vol. XXVI. Р. 113.

309

Так, К. Эмерсон следующим образом характеризует эстетическое отношение к другому по Бахтину: «В эстетическом событии некто создает подобие своего двойника и вводит его в жизнь, оставаясь при этом безответственно вне него». – См.: Rethinking Bakhtin. Р. 11.

310

Бердяев Н.А. Смысл творчества // Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989. С. 355.

311

См.: Бахтин М.М. Из записей 1970–1971 годов // Бахтин М. Эстетика словесного творчества. С. 341. Тогда же Бахтин писал о творческом характере понимания; см.: там же, с. 346. В работе «К философии поступка» говорится о «творящем новое акте-поступке», под которым понимается активное вживание (указ, изд., с. 93).

312

В «Авторе и герое…» показано, как завершаются тело и душа героя, и при этом ничего не сказано относительно оформления духа.

313

Хайдеггер М. Слова Ницще «Бог мертв» ⁄ Пер. А.В. Михайлова // Вопросы философии. 1990. № 7. С. 171.

314

Липпе Т. Пути психологии // Новые идеи в философии. СПб., 1913. № 4. С. 148, 149.

315

Липпе Т. Эстетика // Философия в систематическом изложении. СПб., 1909. С. 381.

316

К философии поступка // Указ. изд. С. 92.

317

Автор и герой в эстетической деятельности. – Указ. изд. С. 81.

318

О том, что Бахтин знал эту книгу, с уверенностью можно судить по использованию им термина «трансгредиентность», введенного Коном.

319

Кон И. Общая эстетика. Пг., 1921. С. 65, 67.

320

Там же. Гл. II, §§ 1–3.

321

Там же. С. 148, 102 соотв.

322

Ср.: Clark К., Holquist М. Mikhail Bakhtin. Ch. 3. Американские исследователи подчеркивают, что «другости» Бахтин придает самую высокую положительную ценность: «Другой – в глубочайшем смысле мой друг, потому что только через другого я могу обрести самого себя» (р. 65). Такое акцентирование Бахтиным другости Кларк и Холквист возводят к влиянию Г. Когена, для которого «я» не существует без «ты» (р. 80). Собственно бахтинским здесь является то, как считают авторы книги, что он впервые сформулировал эти проблемы в терминах авторства.

323

Гильдебранд А. Проблема формы в изобразительном искусстве. М., 1914. С. 25.

324

См. там же. Гл. IV.

325

Хайдеггер М. Слова Ницше «Бог мертв» // Указ. изд. С. 153.

326

Понятие «точки зрения» играет большую роль в эстетике XX в., действительно теснейшим образом связанной не столько с онтологией, сколько с теорией ценностей. Если говорить о литературоведении, то существует целое направление, ориентирующееся на данную категорию, заменяющую при анализе произведения автора-творца. Это направление возводят обычно к Г. Джеймсу – художнику и теоретику, и относят сюда таких авторов как П. Лаббок, Н. Фрайдмен, М. Шорер, У. Бут. Среди отечественных работ такого рода следует назвать «Поэтику композиции» Б.А. Успенского. У Бахтина мы находим зародыши эстетики «точки зрения», первые шаги по ее теоретическому обоснованию: умаление творческого (в смысле Бердяева) начала в авторе и выдвижение на первый план «архитектонических» аспектов произведения.

327

Гройс Б. Проблема авторства… Указ. изд. С. 113.

328

К. Кларк и М. Холквист на основании ранних работ Бахтина говорят о гипотетической единой философской работе, содержащей бахтинские ключевые идеи и продолжающей неокантианские традиции. Этому воображаемому философскому труду, в отношении последующих произведений Бахтина играющему роль некоего Ur-text’a, исследователи дают название «Архитектоника ответственности» («The Architectonics of