– Весьма вероятно, он отправился в Гром-галимус, – произнес Адриан, вместе с Ройсом входя в храм. – Виллар не из тех, кто легко сдается.

– Это нас не касается, мы…

Оба замерли недалеко от входа в руины.

Первым, что заметил Ройс, был запах. Внутри ужасно воняло чем-то вроде…

– Пахнет так, будто кто-то поджарил здесь собаку, – прошептал Адриан.

Ройс сделал еще один шаг и заглянул в камеру. В помещении, во всем храме никого не было, но если этот так…

– Где герцогиня?

– Надо полагать, на пути в Рошель, – ответил Адриан. Держа ладонь на рукояти короткого меча, он осторожно приблизился к огню.

То, что прежде было почти погасшей кучкой едва дымившегося пепла, теперь ожило. Пламя лизало прогоревшее дерево. Ройс оглянулся на проем, через который они вошли. Посмотрел на пол у стены и ничего не увидел.

– Тут был ящик, – сказал он. – Я заметил его, когда выбрался из камеры.

Адриан кивнул:

– Вроде того, что Грисвольд дал Эразму. Наверное, это он горит.

Ройс уставился на огонь:

– Виллар не сбежал… он вернулся.

– Это безумие. Мы находились снаружи, искали его. Это большой риск.

– Все его вещи здесь. Ему пришлось вернуться. Он подождал, пока мы уйдем, предположив, что мы отправимся в Рошель и будем искать его в соборе, как ты и сказал. Когда мы выбежали, Виллар проскользнул обратно. Неплохая идея, ведь это единственное место, где, по нашему мнению, его быть не могло.

Ройс и Адриан принялись осматривать завалы, но ничего не обнаружили.

– И где он теперь?

* * *

Дженни ждала, что ее раздавят.

Она думала, что каменный Новрон растопчет ее, будто мешок с виноградом, однако бог-император склонил голову набок, будто прислушиваясь, затем внезапно развернулся и зашагал на восток по улице между галереей и собором. Он не бежал – Дженни сомневалась, что такое крупное, тяжелое существо способно бежать, – но благодаря длинным ногам перемещался со скоростью лошади. Дженни ошеломленно смотрела ему вслед.

Куда он направился?

– Женевьева! – окликнул ее человек, которого она спасла. Он выглядывал из сточной трубы, словно сурок из норы.

Дженни перекатилась на бок. Вставать она не собиралась. Для этого требовалось слишком много усилий. Дженни поползла по мостовой. Узнала испачканное кровью лицо графа Армана Колдера. Она не была близко знакома с ним, видела его лишь однажды, на собственной свадьбе. Кажется, он поцеловал ей руку. Колдер был мелким лордом и не имел большого влияния в мире альбурнской политики.

– Привет, Арми, как дела? – спросила Дженни с глупой улыбкой. – Держись там, ладно? Все будет хорошо. Может, некоторое время придется обойтись без танцев, но ты быстро поправишься. Я об этом позабочусь.

Арман покачал головой. В глазах графа мелькали слезы, либо от боли – наверняка сильной, ведь его нога была неестественно изогнута, – либо от запоздалого ужаса.

– Он просто ожил и начал убивать всех подряд. – Арман содрогнулся.

Всех. Это слово причиняло боль, но надежда, подобно струйке дыма в безветрие, держалась.

– Что насчет… Ты видел моего…

– Лео там не было, – произнес Арман.

К счастью, Дженни уже стояла на четвереньках. И все равно чуть не упала.

– Хочешь сказать… то есть… ты уверен?

Известие было слишком чудесным, чтобы оказаться правдой. Дженни так сильно хотела поверить Арману, что даже одернула себя. Я слышу лишь то, что желаю слышать.

– Его место, кресло рядом с Флоретом, пустовало все утро, – сообщил граф.

– Мы говорим о Леопольде Харгрейве, герцоге Рошельском? – уточнила Дженни.

– Да, о твоем муже.

– Но Лео… он…

– Он так и не появился. Думаю, он не слишком хочет быть королем в отличие от всех нас. Счастливчик.

Дженни по-прежнему жадно ловила ртом воздух, но в этот момент затаила дыхание.

– Ты знаешь, где Лео?

– Ищет тебя. Все об этом говорили.

Дженни снова задышала.

– Арми, – произнесла она, подползая к графу. – Арми, ты чудесный человек. – Она помогла ему выбраться на мостовую и укрыла чьим-то плащом, подоткнув края у шеи. – Держись. Я о тебе позабочусь. Прослежу, чтобы ты выкарабкался. Клянусь всеми богами.

Дженни говорила искренне. В ту секунду она решила защищать Армана Колдера до последнего вздоха, ведь он преподнес ей бесценный, невероятный дар, о каком Дженни не могла и мечтать.

Лео не просто был жив. Лео любил ее.

* * *

Они находились под куполом, в относительно круглом помещении с очагом в центре. Повсюду валялись опрокинутые ящики, урны и много шерсти. Ройс и Адриан обыскали мусор: несколько высоких глиняных горшков с потеками синей краски, перевернутое деревянное корыто, груды немытой шерсти. Но ни следа Виллара.

Ройс услышал какой-то звук снаружи, далекий топот, словно кто-то бежал. Он вылетел из храма, уверенный, что Виллар выскочил из укрытия и мчится прочь, однако звук был громче стука копыт. Он напоминал…

– Ройс! – Адриан высунул голову в дверной проем и присоединился к напарнику. – Что это?

Вглядевшись в просвет между дубом и елью, Ройс увидел, как солнце отразилось от чего-то ослепительно-белого, приближавшегося к ним со скоростью галопирующей лошади. Оно появилось из оврага, и Ройс наконец рассмотрел его.

– Ройс, ведь это…

– Статуя Новрона с площади!

Оба видели, как она шагает по открытому пространству, легко топча поля и кусты, по которым они пробирались наверх. Грудь бога была повреждена и лишилась кусочков мрамора. В остальном он являл собой верх совершенства, сотворить какое под силу лишь художнику: широкие плечи, узкие бедра, поджарый. Именно так, по мнению Ройса, и должен был выглядеть Новрон. Неудивительно, ведь его представления о боге сформировались под влиянием различных статуй вроде этой, которые он видел в церквах. Эта статуя была лучшей, самой реалистичной. То, что она двигалась, казалось не таким странным, как осознание того, что это был простой камень. Когда статуя приблизилась, Ройс заметил на ее ногах темные пятна, словно сын Марибора топтал виноград для вина.

– Вряд ли он просто вышел на прогулку, – заметил Адриан, обнажая два меча.

– Зачем они тебе? Это камень. Тут лучше использовать молоток и резец.

– У меня их нет.

Статуя вломилась в рощицу, превратив деревья в облако щепок. Ветка, которую Ройс не сумел бы даже поднять, пролетела двадцать футов. Новрон был достаточно близко, чтобы Адриан с Ройсом разглядели выражение лица мраморного бога. Обычно мужественные, гордые и благородные черты искажала ярость. Ройс достал из складок одежды Альверстоун.