– Я… я… э-э… – смущенно пробормотала Эвелин.

– Она встретила достойного соперника, – шепнул Ройс Адриану.

– Но, понимаете, у меня есть на то причина, и хотя вам она может показаться неочевидной или не слишком значимой, уверяю вас, для меня она важна. И я герцогиня этого города, а это чего-то да стоит, верно? И потому, надеюсь, вы простите мне это вторжение.

Крупная женщина пробралась глубже в дом, подобрав подол платья, чтобы не наступить на него. Когда она отошла от двери, Адриан заметил на улице элегантный экипаж и большой отряд вооруженных солдат, включавший Роланда Вайберга.

– Я ищу двоих… – Герцогиня увидела их и улыбнулась. – Вот вы где.

Она произнесла это так, словно ожидала какого-то ответа, но ни Ройс, ни Адриан не знали, что сказать. Пауза была короткой, улыбка графини стала еще шире. Она протянула к ним руки:

– Мои спасители!

Герцогиня шагнула к ним и заключила Адриана в жаркие объятия, сделавшие бы честь любому медведю. Вероятно, она забыла его комментарий насчет Ройса и обниманий, потому что тот тоже получил свою порцию. Ройс замер и перенес это испытание стойко.

– Рады служить, ваша светлость, – произнес Адриан.

– Для вас, милые молодые люди, я Дженни, благодарнейшая из девиц в беде. Я подумала, что вы захотите узнать. Мой муж отправил людей на восточный склон в поисках Виллара. Они увидели на месте руин пожарище, а также два тела.

– Два? – переспросил Ройс.

– Виллара и первого обитателя, Фалкирка де Роше, жившего там в первом веке монаха, в честь которого назвали реку и город. Де Роше лежал в гробнице под собором. Виллар же… я полагаю, что это был Виллар… обгорел до неузнаваемости. Там также обнаружилась неподвижная статуя Новрона. Это чудовище убило почти всех аристократов в городе. Мы с Арманом Колдером едва не стали еще двумя жертвами Весеннего праздника.

Эвелин, к которой так и не вернулся дар речи, молча смотрела на них.

– Ну хорошо. Насколько я знаю своего отца, он потребовал не только спасти меня. Уверена, ваш гонорар также включает мое возвращение к нему. Что ж, этого не будет. Мой муж любит меня, а я – его, и я никуда не поеду. – Она протянула Адриану запечатанный пергамент. – Это письмо моему отцу, которое объясняет, что я в безопасности и совершенно счастлива, а он должен заплатить вам все, что обещал. Но на случай, если отец решит иначе… – Она обернулась и крикнула: – Вентворт!

Щуплый человечек с забранными в «хвост» волосами подскочил к ней и протянул кошелек. Ройс взял его.

– Внутри вы найдете семьдесят пять золотых тенентов, на жизнь и компенсацию расходов. Я бы дала больше, но, сами понимаете, эти деньги теперь принадлежат не только мне. Мы с мужем собираемся привести в порядок финансовые дела города, а значит, нужно следить за своими тратами. Но я все равно хотела убедиться, что вы не останетесь с пустыми руками. Пожалуйста, примите это вознаграждение вместе с моей вечной благодарностью.

– Спасибо, – сказал Адриан.

– О нет, милый молодой человек, спасибо вам! Если бы не вы, я была бы мертва, мой муж – несчастен, а Альбурн остался бы без нового короля.

– Епископ короновал вашего супруга? – спросила Эвелин.

– Ха-ха! Вовсе нет. Рошели придется нас потерпеть. Муж выбыл из гонки, когда не явился на пир. Очевидно, я была для него важнее короны. Епископ выбрал Армана Колдера, единственного аристократа, выжившего после пира. Может, он и будет хромать до конца жизни, но скорее всего полностью поправится. Он кажется достойным претендентом, что хорошо, и я ему нравлюсь, что еще лучше. Альбурну нужны перемены, и, я уверена, король Арман прислушается к моим идеям насчет реформ. Вы знали Меркатор Сикара?

Оба кивнули.

– Удивительная женщина. Она погибла, пытаясь доставить мое письмо Лео, ведь так?

– Да, – кивнул Ройс.

– Бедняжка. Она лишь хотела лучшей жизни для своего народа. – Дженни подняла руку и потрясла пальцем. – Я позабочусь о том, чтобы к мир лучше относились, хотя бы в Рошели, если не везде. Мы с Лео превратим этот город в путеводный маяк для всех прочих. Безопасную гавань для мир, калианцев и маленького бородатого народца. Когда люди увидят, какое процветание могут принести столь многочисленные таланты, они захотят повторить наш успех. Что ж, мне пора. А потому – еще раз спасибо, Адриан Блэкуотер и Ройс… Прости, не знаю твоей фамилии. Какая она?

– Мельборн.

Эвелин нахмурилась:

– Я думала, вас зовут Болдуин и Грим!

* * *

Возвращаясь из конюшни, где они оставили животных, Адриан провел лошадей по Мельничной улице. Ему было стыдно, что он целую неделю не навещал Плясунью. Конюх был недоволен и заявил, что нужно предупреждать, когда собираешься бросить своих лошадей на такой срок. По правде говоря, его больше огорчило появление Адриана. Надежды продать двух бесхозных животных исчезли, и ему пришлось удовлетвориться абсурдно высокой платой за их содержание. Плясунья не выказывала признаков обиды или плохого обращения и всю дорогу тыкалась мордой Адриану в плечо.

Вернувшись в дом Хемсворт, Адриан увидел Ройса на крыльце в окружении их пожитков. Он напоминал человека, выброшенного на необитаемый остров.

– Что еще ты натворил? – поинтересовался Адриан.

– Ничего, – ответил Ройс, поднимаясь и кидая ему его седельную суму. Он ткнул большим пальцем через плечо. – Пришел новый жилец, и Эвелин пожелала избавиться от меня и наших вещей, чтобы ее не беспокоить.

– Ее?

– Ага. – По лицу Ройса блуждала странная ухмылка, в которой изумление мешалось с весельем. – Новый жилец – мир с ребенком, что рассказала нам об этом месте.

Адриан сунул в ухо мизинец и демонстративно покрутил там, прежде чем вытащить и произнести:

– Прости, мне показалось, ты сказал, что Эвелин сдала комнату мир?

Ройс кивнул.

– Понятия не имею, как ей это удалось. Наверное, выследила. Полагаю, она прожила здесь всю жизнь и хорошо знает этот город. Старуха полна сюрпризов.

Ройс кинул сумку на спину лошади, но прежде чем закрепить ее, поднял стремя на луку седла, чтобы проверить подпругу.

– Ты серьезно? – Адриан прислонился к Плясунье, недовольно качая головой. – Тебе нужно проверять? Считаешь, я не умею седлать лошадей?

Ройс провел пальцами по ремню, проверяя натяжение:

– Да.

– Ты должен научиться доверять людям, Ройс!

Напарник опустил стремя, ничего не поправив.

– Нет, не должен.

Они закончили крепить сумки. Лошади нетерпеливо били копытами, выражая желание поскорее пуститься в путь. Молочник вновь развозил свои кувшины, цветочница ходила от двери к двери с корзиной свежих пурпурных анютиных глазок. Всего один день – и город вернулся к привычной жизни.