свою чужбину. Но мирными способами их былинная родина все таки защищала этих людей как могла.

В любом случае Светлании нужны были и противоположные мнения и явные враги. Поэтому сейчас когда можно было уничтожить всех и остаться во вселенной одним, государство даже не думало об этом. Нужно было мирно соперничать и побеждать не добивая соперника.

Хотя никого не не терзали сомнения, что в случае усиления вражеских государств от Светлании не осталось бы камня на камне и хотя бы упоминания. В этом никто не сомневался, зная поведение этих сообществ.

Вообще, сравнив огромную Светланию и маленькие Свободию и Аранию, можно было вспомнить в образе мелких злых собачек лающих и пытающихся постоянно укусить слона. Именно эти агрессивные режимы держали в неведении и страхе свои народы, натравливая их на внешнего врага. И им удавалось даже отрывать куски у большого слона. Просто они не знали, что слону бывало скучно постоянно побеждать и ему хотелось иногда и проиграть мелкую партию.

Главными отличиями, при всех прочих, от двух видов цивилизаций были следование порядку в Светлании и хаос у соперников.

Они не контролировали численность населения на той территории, которая их способна прокормить, они проживали свою жизнь в поисках зароботка, всю жизнь мечтали купить то одну, то другую вещь и хотели чтобы их дети жили лучше чем они, хотя видели, что с каждым годом и природа ухудшается и экономическая жизнь усложняеться.

В Светлании надобности каждого рожденного человека рассчитывались изначально, ресурсы страны делились на всех людей и природу и хватало всем с запасом, без внедрения каких — то материальных едениц измерения — денег. А вот у соперников деньги были измерением всего сущего: с рождения до смерти человека, а также в деньгах измеряли природу и планету, особенно смешило светланцев, когда в их средствах массовой информации озвучивали стоимость государства Светлания в разных денежных еденицах.

— В случае если мы захватим Светланию мы будем иметь миллиарды и триллионы миллиардов, — говорили их ведущие телепередач.

— Если вы захватите нас, то вам не нужно будет оценивать что — то, ничего не будет просто напросто, — отвечали им светланцы.

Но в случае проживания на чужой территории светланцы были вынужденны пользоваться их денежными еденицами — простыми бумажками с изображением какого нибудь местного героя. Обычно герои были отъявленными выродками и предателями, врагами которые воевали против светланцев. Но светланцам приходилось смотреть на этих былинных злодеев убийц светланских женщин и детей.

Арест решил не отклоняться от генеральной линии своего государства и уважительно относится к были той страны в которой он сейчас работал. Конечно он знал настоящую правду, ее преподавали каждому светланскому ученику с детства. О том, что все эти народы отщепенцы, которые специально, вопреки здравому смыслу, выдумали различия и искусственно усиливают их своими бесконечными выдумками. Все это делает их высшее общество ради сохранения своих прибылей.

Язык свободийцев не далекое, а аранцев очень далекое искажение светланского языка. Любое светланское слово можно было разложить на простые составляющие, которые объясняли это сочетание буквиц. Светланское слово «Любовь» можно было разложить как люди — бога — ведают — объясняло всю красоту этого слова, тогда как свободийское слово «лав», как искаженное люди ведают, то есть уже без примера бога, аранское слово просто ли-ли — бессмысленное сочетание двух слогов.

Язык, как программа для вычислительной машины делала из техники выполняющую сложную работу или простую. Так и люди Светлании были творцами, Свободийцы — слишком практичными и приземленными, а аранцы примитивными приспособленцами.

Все в мире всегда относительно какой либо точки отсчета также и среди миллиардо людей не все были такими идеальными как большинство народа. Также и среди светланцев были преступники и тупицы, а среди свободийцев писатели, которые писали на своем обрезанном слишком практичном языке, такие произведения, что их изучали как классиков зарубежной литературы дети светлании.

Арест решил посвятить несколько лет своей жизни детальному изучению их литературы, их образа жизни, их были и стремлений в будущее. Говорить на всех языках Свободии без акцента, тем более все их языки имели корни светланских искаженных слов, а друг от друга отличались разными мелочами. Знать их тайные словечки, их юмор и так далее.

Эти знания не возможно было получить по книгам, газетам и телевидению, нужно было жить с ними обычной жизнью. И ему пришла идея рискнуть и изменить немного внешность, внедриться к ним в их обычную жизнь под видом простого человека.

Такие программы выполнялись по государственной программе изучения инопланетян. Специально подготовленные люди изменяли свою внешность и жили среди этих враждебных государств. Светланские агенты были везде на всех планетах и во всех инопланетных городах, они должны были знать настроения ни только правящей верхушки, но и настроения простого народа даже в самых дальних углах этих стран.

Арест записался на участие в данной программе, отдавая предпочтение в изучении именно этого государства, в котором он сейчас проживал. И после не продолжительного ожидания своей очереди его вызвали в Светланию. Там ему объяснили, что это будет не какая — то веселая прогулка, а вполне себе реальная жизнь. Никакой там защиты и помощи не будет, надежда только на себя.

Его внезапно погрузят в эту жизнь и так же внезапно выудят от туда, как рыбу в воду, только в его голове останутся знания и навыки, которые уже будут не заменимы. Никаких нужных связей и знакомств он не найдет в том обществе, зато он будет понимать все детали жизни этого народа, его юмор и разные подтексты и привычки этих людей.

Ареста, так как он не слишком был уверен в своем четком произношении свободийских слов, отправили в большой заводской коллектив, в котором работали рабочие с многих стран и его акцент не вызывал никаких лищних вопросов. Внешность ему изменили внедрив временно в его генотип немного свободийских признаков. Они особо не отличались от светланцев, но все равно в общей массе были более рослыми, белесыми и скуластыми. Сказывался признак их предков свободийцев — воинов, которые возгородились и отделили свой народ, только по тому, что считали себя высшей кастой воинов.

Перед отправкой в дальнюю и долгую поездку, из которой была вероятность не вернуться, Арест провел второй медовый месяц со своей женой. Жена после этого оказалась в положении, и больше не сомневалась, что муж ее любит и будет любить всегда, у них была полноценная семья с двумя уже детьми. Поэтому она спокойно восприняла новость, что он на неопределенное время должен уехать на служебное задание.

— Вернешься,