– Я и не боюсь, ясно тебе, свинопас ты грязноногий! – с подчеркнутым достоинством произнес Том. – Меня трясет от ярости, поскольку мне приходится путешествовать с остолопом, у которого козлиные мозги и который готов укокошить нас обоих только потому, что не думает ни о чем, кроме своего собственного…

– Ха! Костер!

Мэт с Томом переглянулись, так как только теперь услышали приближающийся стук лошадиных копыт. Для обычного честного путника время было слишком позднее. Впрочем, гвардия королевы хорошо охраняла дороги вблизи Кэймлина, да и четверо всадников, въехавших в свет костра, не походили на грабителей. Среди них была женщина. Мужчины в длинных плащах, очевидно, были ее слугами, а сама она была миловидна и голубоглаза. Мэт успел рассмотреть золотое колье, серое шелковое платье и бархатный плащ с просторным капюшоном. Мужчины спешились. Один принял поводья лошади, на которой ехала женщина, другой придержал ей стремя. Направившись к костру и снимая перчатки, женщина улыбнулась Мэту.

– Боюсь, нас застигла в пути ночь, молодой господин, – сказала она, – и я решилась побеспокоить вас, чтобы узнать, как нам доехать до ближайшей гостиницы, если вы можете указать ее.

Мэт заулыбался и начал подниматься. Но не успел он выпрямить ноги, как услышал бормотание одного из мужчин и увидел, что другой вытаскивает из-под плаща взведенный арбалет, заряженный тяжелым болтом.

– Убей его, болван! – закричала женщина, и Мэт швырнул фейерверк в пламя и метнулся к своему посоху.

Последовали яркая вспышка и громкий хлопок.

– Айз Седай! – завопил мужчина.

– Это фейерверк, придурок! – крикнула женщина.

А Мэт перекатился по земле и вскочил на ноги уже с посохом в руке; он еще успел увидеть арбалетный болт, торчащий из бревна почти в том месте, где он сидел, и падающего стрелка, из груди которого торчала рукоятка одного из ножей Тома.

Больше он ничего разглядеть не успел, так как двое мужчин бросились мимо костерка к нему, на бегу вытаскивая мечи. Один тут же споткнулся и, выронив меч, начал оседать на камни лицом вниз, пытаясь дотянуться рукой до торчащего из спины ножа. Другой не заметил, как свалился сотоварищ, и продолжил нападение, видимо рассчитывая, что противнику придется иметь дело с двумя атакующими. И сделал выпад мечом, целя Мэту в живот. Чувствуя почти что презрение к нападавшему, Мэт одним концом посоха ударил его по запястью, выбив меч, а другим с размаху врезал ему по лбу. Глаза мечника закатились, и он мешком рухнул на землю.

Краешком глаза Мэт заметил, что женщина тоже двинулась к нему, и наставил на нее палец, как будто это был кинжал:

– Для воровки ты слишком хорошо одеваешься, женщина! Сядь и сиди, пока я не решу, что с тобой делать, иначе я…

Женщину не меньше, чем Мэта, удивил нож, вдруг блеснувший из темноты и вонзившийся ей в горло. Расцветающим красным цветком полилась кровь. Юноша шагнул было вперед, словно собирался подхватить падающее тело, понимая, впрочем, что это бесполезно. Взвился длинный плащ, укрыв все, кроме лица женщины и рукояти Томова ножа.

– Чтоб тебе сгореть, – пробормотал Мэт. – Чтоб тебе сгореть, Том Меррилин! Зачем женщину? Мы могли бы связать ее и сдать завтра в Кэймлине королевской гвардии. Свет! Да пусть бы она ушла! Без троих громил она бы никого не ограбила, а тот единственный, что остался в живых, не один день потратит на то, чтобы научиться смотреть прямо, и несколько месяцев не сможет взяться за меч! Чтоб ты сгорел, Том! Не было никакой нужды убивать ее!

Менестрель, прихрамывая, подошел к лежащей женщине и ногой отбросил ее плащ. Возле ее руки сверкнул кинжал шириной с большой палец Мэта и длиной в две ее ладони.

– Было бы лучше, парень, чтобы я подождал, когда она сунет тебе под ребро вот это? – Том выдернул свой нож и вытер лезвие о плащ покойницы.

Мэт поймал себя на том, что нервно напевает песенку «Она носила маску, лицо под нею пряча», и оборвал себя. Юноша наклонился и надвинул на лицо женщины капюшон ее же плаща.

– Нам лучше отправиться дальше, – сказал он тихо. – Я не намерен объясняться с гвардейцами королевы, случись тут поблизости патруль.

– Разве это ее одежда? – промолвил Том. – По-моему, нет! Должно быть, ограбили какую-нибудь купчиху или карету знатной дамы. – Голос Тома стал чуть мягче. – Если мы отправляемся, парень, тебе пора седлать свою лошадь.

Мэт вздрогнул и отвел глаза от мертвого тела:

– Да, так, наверное, будет лучше.

Больше он на нее не взглянул.

Насчет мужчин он был спокоен – никаких угрызений совести. По его мнению, мужчина, вставший на путь убийства и грабежа, вполне заслуживал смерти, когда его карта оказывалась бита. Он не всматривался в лица бандитов, но и не отводил глаза, если взгляд случайно падал на них. Но когда Мэт, оседлав коня и приторочив сзади к седлу свои пожитки, ногой нагребал землю на костер, взгляд его случайно остановился на грабителе, стрелявшем из арбалета. Было что-то знакомое в чертах его лица, на которое последние язычки пламени отбрасывали дрожащие тени. «Удача, – сказал про себя Мэт. – Всегда везет».

– Том, а арбалетчик был хорошим пловцом, – сказал он, вскарабкавшись в седло.

– Что за чушь ты несешь? – Менестрель уже сидел на лошади и был более озабочен тем, каково придется в дороге его инструментам, чем достоинствами мертвеца. – Откуда ты знаешь? Может, он вообще плавать не умел?

– Он доплыл до берега, спрыгнув с маленькой лодочки. С самой середины Эринин. Ну, той ночью. Тогда-то его удаче и пришел конец.

Мэт еще раз проверил завязки на узле с фейерверками. «Если этот болван решил, что кто-то из нас с Томом – Айз Седай, то представляю, что бы он подумал, взорвись фейерверки все разом».

– Ты уверен, парень? Невероятно, чтобы это был тот же самый человек… Пожалуй, даже ты не поставил бы на такую ставку!

– Уверен, Том. – «Ну, держись, Илэйн. Я тебе шею сверну, как только доберусь до тебя. И Эгвейн с Найнив – тоже». – А это проклятое письмо я точно сбагрю с рук не позже чем через час после того, как мы прибудем в Кэймлин.

– Скажу тебе, парень, ничего в этом письме нет. Я играл в Даэсс Дей’мар, когда был моложе, чем ты сейчас, так что опознаю любой шифр или код, даже если и не смогу прочесть послания.

– Ну а я, Том, никогда не играл в твою Великую игру, в твою проклятую Игру Домов, но знаю: меня преследуют, и преследуют не из-за денег. Так настырно не охотятся даже за тем, кто везет с собой сундук золота, а у меня-то оно лишь в карманах! Значит, из-за письма. – «Чтоб мне сгореть, но все мои беды от хорошеньких девушек!» – Как тебе будет сегодня спаться после всего этого?

– Засну сном невинного младенца, парень, но если ты собираешься скакать, то поскакали.

Лицо женщины с кинжалом в горле вновь встало перед мысленным взором Мэта. «Не повезло тебе, красотка!»

– Поскакали! – зло воскликнул он.