оказаться в кругу её близких. Остальных, конечно, считала в лучшем случае за самодвижущиеся ресурсы, а в худшем за их ферментированную версию, но «Лили точно придумала бы что-то получше всего вот этого» — сокрушался самоотверженный парнишка, когда их обоих неожиданно окликнули.

— Хей! Алоиз! Лилит!

Это была отнюдь не неуверенная в себе девушка. Она тоже хотела им что-нибудь сказать, но после окончания сражения вся её решимость неведомым образом спряталась обратно в закрома сознания, оставив гадать, как она вообще умудрилась встретить опасность лицом к лицу.

— Чего тебе, Маркел? Если ты по поводу шкурки, то, вроде, итак понятно, что мы на неё не претендуем. — Отозвалась Лили. Она удивилась, но, по крайней мере, не вздрогнула, как Алоиз.

— А что, она ценная? — Сразу же заинтересовался Маркел.

— Однозначно прочнее твоей кирасы, к тому же гибкая. Должна разрезаться изнутри, такие легко обрабатывать. Жаль, что Алоизу не подходит, слишком тяжёлая, а на мелкие сегменты разбирать у меня рука не поднимется, бессмысленное расточительство времени и шкурки. — Деловито рассудила рыжая бестия.

— О, неплохо! А как ты определила?.. Не важно, я не об этом хотел поговорить. В общем, благодарю за помощь. Я оказался в долгу перед вами двумя. В который уже раз. Если что-то понадобится, то…

— То мы поищем кого-нибудь с руками, растущими из плеч, а не из ягодиц. Серьёзно, Марк, ты даже не в состоянии засунуть лезвие в раскрытую пасть медлительной зверюги. — Такой завуалированный совет был вполне в духе Лили.

— Но ты всегда можешь заглянуть к нам в гости. Я только рад буду, да и Лили ты не сильно раздражаешь. — Дружелюбно улыбнулся Алоиз, и на всякий случай удостоверился. — Лили, он ведь не сильно тебя раздражает?

— Не особо, примерно между запахом собачьего корма и… — Лили вдруг вспомнила нечто очень важное. — Кстати, Ал, как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. — Сообщил парнишка, внешний вид которого кричал об обратном. Одно только залитое подсыхающей кровью лицо чего стоило.

— Голова не кружится? Не тошнит? Язык не вяжет? Во тру не горчит? Не кислит? Не жжёт?

— Нет, всё хорошо. Во тру только привкус от крови остался.

— Хорошо, когда всё хорошо. — Кивнула Лили и вернулась к прежнему разговору. — Маркел, ты что-то говорил о долгах? Подготовь нам самую аппетитную часть туши, мы с Алоизом вроде как заслужили. Неплохо бы поджарить к завтраку, хоть какая-то польза от всей этой заварушки.

Маркел невольно насторожился. Просьба разумная, скромная, беды не предвещает, но что-то определённо было не так:

— И в чём подвох? — Спросил он.

— Никакого подвоха. — Беззаботно ответила Лили. — Это не чудовище, а обычное животное, и оно не ядовито. На земле броненосцы очень даже вкусненькие, вдруг и здесь повезёт. Оно, конечно, хищное, но мало ли. Другой мир, всё-таки.

— Сделаю всё в лучшем виде. Я не такой уж и криворукий, кое в чём на меня можно положиться. — Маркел Мстиславович Галицкий. Увлечения: охота, нелепые исследования, Soul of the World. — Скажи, Лилит, а как ты обычно определяешь, что можно есть, а что нельзя?

Алоиз тоже заинтересовался. Да все заинтересовались.

Выражение лица бестии резко изменилось. Теперь она не высокомерная стервозная сволочь, а юная, очаровательная незнакомка в малость неуместном поношенном плаще. Лили чуть склонила голову набок, прелестно сжала кулачки в замочек, нежно улыбнулась и невинным, озорным голоском шепнула:

— Секрет. — Если бы некий нормальный парень впервые увидел её в сей момент, то у него бы имелись очень большие шансы влюбиться в эту куколку по уши.

Что касается тех, кто только что увидел наличие у безумной бестии альтернативной версии, то сейчас её боялись даже больше, чем в тот раз, когда она совершила двойное убийство у них на глазах. Ощущение неизвестной угрозы, скрытой в одном слове, сложилось с осознанием того, что, если бы изначально бестия была настроена по отношению к окружающим серьёзно, то все они оказались бы полностью беззащитны, использованы, выпотрошены, возможно даже не фигурально, а вполне физически, и не узнали бы надвигающейся беде до самого смертного часа. Всё равно что приставить ко лбу револьвер, выстрелить, а затем сообщить, что заряжены холостые. В некоторых аспектах ученица наголову превосходила учителя — мимика, внешность, театральность.

На этой счастливой ноте и разошлись.

Срок стоять в дозоре подошёл к концу, и неуверенная в себе девушка отправилась прямиком к хижине, с каждым днём принимавшей всё более достойный облик. Те же кровати. Если бы на Земле имелись хотя бы те базовые заклинания, которые она уже успела освоить (многие из них, к слову, тот самый Алоиз подсказал тому самому Маркелу, когда проходил мимо, за водой), то урбанизация продвигалась бы куда медленнее. Зачем тратить половину месячной зарплаты на вещь, сносный аналог которой можно смастерить за несколько часов из того, что валяется под ногами? Причём без долгих месяцев обучения шитью и столярному делу. Другой вопрос, что применение базовых заклинаний, это не какое-то зачитывание текста, а тяжкий труд, заставляющий мозги вскипеть. Пополнить запас соулпоинтов зельем, визуализировать ассиметричное трёхмерное изображение, чётко представить конечный результат, влить соулпоинты в изображение. Сошлось — успех. Не сошлось — зелье потрачено впустую. Некоторые жители лагеря пытались воспроизвести более сложные заклинания, которые помнили по игре, но все попытки увенчались провалами. Причины — неизвестны. Пока только базовые заклинания.

Неуверенная в себе девушка легла в сравнительно уютную, пахшую лесом постель. Ей не спалось. Отчасти виной тому был пережитый стресс, но в стрессовой ситуации она находится с того момента, когда переход между игровыми локациями вырвался из монитора. По большей части ей мешали уснуть её собственные мысли. Она ведь на самом деле очень неуверенная в себе девушка, с детства такой была. И теперь всё думала, как так вышло, что во время нападения хищника она не сбежала. Сражалась в первых рядах, защищала товарищей, рискуя здоровьем и жизнью. Это на неё не похоже. Как будто другой человек. Почему она оказалась способна?

В голове неуверенной в себе девушки крутились различные мысли, и среди них ярче всего оказалось воспоминание о начале первого дня в другом мире. Отдающая кретинизмом попытка напасть всем лагерем на тех, кто к ним не присоединился. Многие в итоге ощущали стыд за то, что согласились на нечто подобное. Люди были напуганы, морально и физически истощены, столкнулись с неизвестностью, лишились уверенности в собственном будущем. Находящимися в таком состоянии людьми управлять легче, чем обычно. Как правило перед лицом общей угрозы люди склонны объединяться, помогать друг другу, идти на самопожертвование, проявлять свои лучшие качества. Эта способствующая выживанию вида