litbaza книги онлайнКлассикаРусский лес - Леонид Леонов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 162 163 164 165 166 167 168 169 170 ... 211
Перейти на страницу:

— Чего вам, дяденька?

С минуту он стоял бочком, косясь и дразня молчаньем.

— Далеко ли собралась-то, красавушка? — ласкательно осведомился он, не переставая жевать.

— Да вот к маме погостить собралась, — в тон ему отвечала Поля и наморщила носик улыбкой, как она это умела, но теперь ее заветный ключик не подействовал. — С голодухи плетусь... Как у вас тут с хлебом-то?

Тот и не подумал отвечать.

— Ишь ты! — и участливо покачал головой, а Поле впервые за всю дорогу стало так безнадежно холодно. — Неужто из самой Москвы прибегла? То-то и оно, все вы так... надурите, накомсомолите, а чуть припечет маненько, враз к мамашеньке под подол. Беда с вами, цыплятами неразумными... Где она у тебя проживает, мамаша-то?

— Она у меня в лесничестве Пашутинском живет... — жалобно протянула Поля, и все упало в ней, едва поняла ужас своей оговорки: часовня давно оставалась за спиной, впереди же поворотов на лесничество уже не было.

Однако тот и виду не подал: чутьем сыскной собаки он и без того заранее все знал о ней. Время от времени, подкидывая что-то из горстки в рот себе, под сивые усы, он слушал сбивчивые Полины описания пашутинских мест в доказательство, что здешняя.

— Ну, тут тебе рукой подать, к ужину доберешься. Плохо поди в Москве-то?

— Да как вам сказать... неважно, дяденька. Истомились все жители!

— Мало сказать, истомились. Издали сердце кровью обливается на ихнее страдание. И сама-то поди закоченела вся от стужи. Ну-ка, пойдем ко мне в избушку, красавушка, я тебя подсогрею... — прибавил он со звенящей лаской палача.

Это был единственный вариант провала, не рассмотренный в обстоятельных осьминовских инструкциях. Поля изо всех сил попыталась заплакать, но, как ни старалась, слезы вовсе не пошли из глаз.

— Да ведь я тогда, дяденька, к маме не поспею... Боюсь ночью лесом-то ходить.

— Вот мы оттудова прямо к ней на пироги и двинем, красавушка. Небось заждалася, все глазыньки изглядела в окошко...

Он взял Полину руку в липучее костяное кольцо и повел назад, послушную, помертвевшую. И хотя теперь в особенности следовало Поле запоминать подробности приключения, ничего у ней не сохранилось в памяти для внуков: как она шла те проклятые триста шагов в обратную сторону, и о чем по дороге так мирно беседовал с нею предатель, и как выглядела снаружи местная тюрьма, куда и сдана была Поля под охрану пожилого немецкого часового, уныло сидевшего на приступке крыльца в больших соломенных калошах.

— Ой, мелко пашешь, плохо, девонька, работаешь... Такое дельце поглаже надо выполнять, — ни на мгновенье не переставая жевать, сказал предатель напоследок.

— Ну пусти, пусти же меня, упырь! — сквозь закушенные губы шептала Поля, ноготками и до заноз царапая дверь, запертую на засов. — Да ты русский, скотина ты сивая, или нет?

В ответ послышался затихающий скрип снежка: тот, в демисезонном пальто, отправился докладывать по начальству о поимке подозрительной девчонки, чтобы покарало ее по заслугам, его же самого вознаградило бы чином какого-нибудь внештатного обер-пса во всемирной будущей Германии.

Глава четырнадцатая
1

Покойный отец Демида Васильевича воздвигал свой амбар не столько для хранения расхожего простонародного товара, сколько для отдохновения души: от воров можно было оберечься вдвое дешевле. То был настоящий опорный бастион российской коммерции на Енге, с низковатой дверцей, перекрещенной полосовым железом, без единого окна, зато с уймой закромов и потайных закуток. Перед смертью старик частенько забредал сюда при закате ради последней жалкой утехи — погрузить руку по локоть в прохладную пшеницу, колкий овес, жирноватую гречку и щупать, щупать плененные ростки жизней во утоленье той смутной тоски по власти, тишине и бессмертию, какую иные лечат прикосновеньем к злату, святыне или жаркому подневольному телу. Там в былое время поверх ларя, на возвышенье, хранился также черный и заблаговременный гроб, венчавший золотухинские раздумья о тщете человеческих надежд... Осенняя вода, проточившая крышу в ненастья семнадцатого года, частая смена нерадивых наследников и, наконец, ночные посещения хозяйственных соседей, не оставивших и гвоздя в стенке, превратили золотухинскую крепость в щелястый, кое-где без полов сарай. Снежный полдень светился в дырах, низовой сквознячок шевелил сухое былье на земле.

Минуту Поля стояла как ослепленная, потом на ощупь прошла в дальний угол. Под пальцами попался обындевелый столб и хомут на крюке с уже срезанными вором ремешками. Чуть правей нога нашарила ворох мякинной трухи, здесь всего удобней было прикорнуть в ожиданье дальнейшей судьбы; лишь теперь дошло до сознанья, как же она закоченела с усталости. Место оказалось занято: наступила на чужую руку. Кто-то спал там, раскинувшись в полную волю. Поля отоптала синий снег, надутый сквозь щель в гнилом венце, свету прибавилось: человек был молодой, призывного возраста, он не проснулся. И не то поразило Полю, что спал при такой стуже в одной гимнастерке да еще с порванным воротом, а то, что у него было голубое лицо: это был иней.

Мальчишеский простуженный голос сзади подтвердил ее догадку:

— Не трожь его, пускай лежит... Он помер.

Голос раздался сверху, с уцелевшего ларя, но, хоть и освоилась с потемками, ничего различить там не могла.

— Кто ты там?.. что там делаешь-то?

— Вот дожидаюсь, как чай пить позовут. — И теперь возможно стало понять, что пареньку от силы лет тринадцать, не больше. — Иди залезай ко мне сюда, застынешь на земле-то. У меня брезент, я надышал, хорошо.

— Ладно, — подумав, сказала Поля и стала цепляться во мраке, за что придется. — Где ты тут? Ну и парень тоже, хоть бы руку протянул... изорвешься вся.

— Ты разговаривай поменьше, а то петь будет нечем.

Кое-как она взобралась к нему на ларь наконец, и он впустил ее к себе, только поежился, как от ледышки. Поля узнала на ощупь, что он был и без шапки. С головой укрывшись брезентом, они сперва долго и старательно дышали, чтоб наверстать упущенное тепло. Что бы ни случилось дальше, Поле пока везло. Разумеется, бесконечно горько было, что зря понадеялись на нее — Красная Армия, родной народ, мама и Родион в том числе, но раз уж оступилась, надлежало, во-первых, духу не терять, как учил ее Осьминов, а во-вторых, незамедлительно знакомиться с окружающей обстановкой, чтобы искать выход из создавшегося положения.

С холоду никак не давалась ей речь, паренек сам пришел к ней на помощь:

— Тоже небось взрывать что-нибудь ходила?

— Нет, я просто к маме наведаться шла. — Несмотря на то что было совестно платить такой неблагодарностью за доброе, по-братски разделенное тепло, Поля по возможности живописно повторила свой рассказ о разрушениях советской столицы.

1 ... 162 163 164 165 166 167 168 169 170 ... 211
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?