— Но тогда как быть, если и многие способны ошибаться? — спросил юный Туэдиш.

— Великий определяется своими деяниями и успехами в них. Он определяется тем, как далеко позволят зайти ему боги. А посему только в поступках и скрыт ответ на твой вопрос Патар.

— То есть лишь дела отличают простого человека от великого? — задумчиво проговорил Лико.

— Да. Ибо боги являют свою волю через деяния. Тот, кто угоден им, кто одарен их меткой, всегда пройдет по своему пути до самого конца. Позволь я приведу тебе пример Патара Основателя, первого из Ардишей. В юности он служил наемником у джасурского царя Мантанаору Тайти, а когда тот умер после шестидесяти четырех лет правления, оставив бессчётное число сыновей, внуков и правнуков, что сцепились в схватке за опустевший престол, молодой наёмник понял, что лучшего шанса для Тайлара сбросить иноземное ярмо уже не будет. Презрев все клятвы и обещания, он вместе с другими своими соотечественниками, что служили джасурскому царю, перешел границу и устроился на службу в пограничный город Каэрон. Уже на третью ночь, он вместе со своими людьми захватил его и прилюдно поклялся, что либо погибнет, либо возродит потерянную свободу своей страны. Так он, пройдясь огнем и мечом по родной земле, убивая и джасурских наместников и их тайларских слуг, заново спаял города тайлров в единое государство и навсегда освободил его от позорной дани. Да, он действовал вопреки и законам и обычаям, вопреки клятвам и обещаниям, но своей смелостью и отвагой он смог заложить основы той великой страны, гражданами которой нам выпала честь являться. Не пойди он тогда наперекор всему миру, то не было бы ни Великолепного Эдо, ни его великих завоеваний. Не было бы самого Тайлара и этого прекрасного города, что стал жемчужиной Внутриморья. Да, спустя пару поколений потомки его выродились. Но таков удел всякой династии и всякой старой власти, ибо застоявшаяся вода всегда превращается в болото.

— Так значит, великий волен пренебрегать законами ради своих целей? — спросил его Лико.

— Великому дозволено всё, ибо в руках его — воля богов.

Вот за такие речи, которыми Сантурия забивал голову восторженно слушающего Лико, он и был отлучен от их дома и преподавания.

Много лет назад Шето не на шутку перепугался, когда его сын, его десятилетний мальчик, спросил спокойным голосом, словно бы между делом: «а почему мы просто не перебьем наших врагов в Синклите?» Первый старейшина, как ему показалось, смог тогда объяснить наследнику всю пагубность подобного пути. Но тогда же он озадачился вопросом, кто именно вкладывает в голову его мальчика такие идеи. И этим человеком оказался его учитель. Энай Сантурия.

Конечно, в благодарность за все полезные знания, коими он научил Лико, Шето подарил ему дом за городом и солидное пожизненное содержание, но делая это, он весьма недвусмысленно намекнул, что больше не желает видеть и слышать этого человека. Тогда он думал, что покупает надёжный щит от вздорных идей, которыми учитель пичкал его мальчика. И вот Энай Сантурия вновь был тут. В его доме. Рядом с его сыном. И Лико вновь слушал его с жадной ненасытностью.

Шето шагнул вперед из своего укрытия, показавшись на мощеной дорожке.

— О, здравствуй отец! — замахал ему Лико. — Смотри, кого мне удалось найти! Ты ведь не забыл моего учителя?

— Приветствую вас, господин Тайвиш. Всех благ и благословений вам и вашему роду, — сухо проговорил старик, глядя на Шето с явной настороженностью.

— Конечно, я его не забыл. Энай Сантурия, приветствую вас в моём доме.

Он специально выделил голосом последние слова, и с удовольствием отметил, как съежился этот старик. Конечно, он знал, что ему тут не рады. Он прекрасно помнил, на каких именно условиях ему пришлось покинуть Кадиф и прекратить обучать детей из благородных семей города. Нет, Шето не угрожал ему. Первому старейшине всегда претил столь грубый метод достижения своих целей. Просто содержание и загородный дом вполне могли и исчезнуть, если Сантурия не будет держаться подальше от него и от его мальчика.

— Мы с Патаром с большим трудом его разыскали. Представляешь, оказывается всё это время он жил в деревне и преподавал детям блисов!

— Они весьма благодарные ученики и быстро постигают новые знания. Я провел там счастливые годы и буду рад вернуться к своей устоявшейся жизни.

— Конечно, но пока ты наш гость.

— Если ваш отец даст свое позволение на это гостеприимство.

— Кончено он даст. Отец, ты же не против моего старого учителя?

Шето Тайвиш смерил старого учителя долгим взглядом. Десять лет он честно выполнял их договорённость и за это время Лико успел вырасти. Его мальчик был уже мужчиной. Героем войны и облачённым властью государственным мужем. Да, его явно увлекали речи этого старика. Но вряд ли теперь, после всех этих лет, они были для него столь уж опасны. А сыну, его дорогому мальчику, явно было в радость поговорить с этим человеком и вспомнить своё детство.

— Ты можешь погостить здесь, Энай, — проговорил Первый старейшина.

— От всей души благодарю вас за гостеприимство, господин Тайвиш, — сдержанно кивнул в ответ учитель. — Я не задержусь в городе надолго и не стану им злоупотреблять.

— Я распоряжусь, чтобы тебе выделили покои во дворце. Мда, ну а пока… Патар, ты ведь покажешь своему старому учителю, как изменился за эти годы наш прекрасный Кадиф?

— Конечно, покажу, господин Тайвиш, — улыбнулся длинноволосый юноша.

— Ну, вот и славно. Думаю мой сын позже тоже к вам присоединиться. Ну а пока, позвольте мне забрать его на пару слов по делам семьи.

Верховный стратиг всех тагм Тайлара поднялся и они пошли по аллеям внутреннего сада в сторону искусственного озера с небольшим водопадом и гротом, внутри которого располагались каменные лавки. Шето любил это место и видят боги, отдал целое состояние, чтобы украсить возведенный на врезающейся в море скале Лазурный дворец прудами и садом, так напоминавшем дикую рощу возле озера Сэльда в его родной Барле.

Ту самую рощу, в которой располагался возведенный его предками храм Венатары, богини кровных уз и семейного наследия. Несколько поколений Тайвишей женились, давали семейные обеты, нарекали новорожденных и оплакивали усопших под его сводами. И когда Шето покидал Барлу, твердо зная, что отныне и впредь судьба его фамилии будет связана с Кадифом, он повелел забрать оттуда алтарь и саму статую милосердной богини, перевезя их в столицу. И на этом скальном выступе, он даровал ей новый дом, как даровал его всей своей семье, возведя новую фамильную резиденцию — Лазурный дворец.

И пусть завистники сколько угодно сравнивали его с Яшмовым дворцом династии Ардишей, перешептываясь о непомерных амбициях Тайвишей, это был его новый дом. Сердце его крепнувшей власти. А сердце должны оберегать боги.

Шето подошел к мраморной статуе укутанной в накидку прекрасной пожилой женщины, воздевшей руки в символе родового благословения. Подставив плечи под ее каменные ладони, он зажег жаровню на алтаре и бросил туда пригоршню трав и пропитанных благовониями ленточек, от чего воздух наполнился сладко-пряным ароматом.