Около полуночи, к 23.30, из Останкино вернулся Б. В. Тарасов[2640]. По дороге он тоже заехал домой. И хотя мог заночевать там, но, переодевшись в гражданскую одежду, вернулся в «Белый дом»[2641].

«Заставы и костры, – вспоминает А. Залесский, – выдвинулись далеко за баррикады: на набережную, на Новый Арбат. Мост через Москву-реку перегородили захваченные нами поливальные машины. Казак, действуя нагайкой, как милицейским жезлом, поворачивает направляющийся к мосту транспорт назад, и автомобили, скользнув по асфальту длинными полосами света от фар, похожими на заячьи уши, исчезают… С наступлением ночи чувство безнадежности нарастает… Холод и бесцельное ожидание. За окнами под огнями фонарей совсем уже пустынная площадь. И костров стало меньше: два или три, около них еще копошатся люди»[2642].

Когда вечером перед сном депутат Р. С. Мухамадиев вышел на площадь, к нему обратилась женщина-татарка с двумя малолетними дочками: Розалией и Гузелией. Она ждала мужа уехавшего в Останкино и тревожилась за его судьбу. Как они оказались здесь? Из разговора выяснилось, что, спасаясь от погромов, они бежали из Туркмении, приехали в Москву и нашли прибежище в одной из палаток у Белого дома[2643].

А вот свидетельство Н. Кочубей: «Осторожно ступая в потёмках, – пишет она, – выбралась наружу, на воздух… Кое-где у спящих палаток теплились костерки. Дом Советов погружён во тьму. Заметно поредело оцепление. Пошла к Рочдельской. Из темноты кто-то невидимый негромко окликнул: «Кто идёт?». «Я из второго отряда». Подошла к баррикаде, к колючке. Тут совершенно свободно можно уйти, раствориться в предрассветном полумраке». Однако Н. Кочубей не ушла. Постояла. Подышала свежим воздухом и вернулась в «Белый дом». Здесь «на полу, на ступенях лестницы, на подоконнике спали люди»[2644].

К этому времени милиция снова начала обкладывать «Белый дом». Виктор Алексеевич Югин вспоминает, что видел солдат и милиционеров возле стадиона и в Парке имени Павлика Морозова. Когда он подошел к казачьей заставе и поинтересовался, понимают ли они, что будут убиты первыми, то услышал поразивший его ответ: «Понимаем. Но перед ними поставлена задача – дать знать, когда противник пойдет на штурм»[2645].

После того, как стало известно, что в город вошли воинские части, около 00.30 И. И. Андронов снова отправился «в посольство США искать бескровный вариант»[2646]. Встретившись здесь с «советником-посланником» Луисом Селом, И. И. Андронов попросил его о посредничестве. Тот предложил подойти через час[2647]. Когда, видимо, около часа ночи И. И. Андронов вернулся в кабинет Р. И. Хасбулатова, он застал там В. А. Агафонова, В. А. Ачалова, В. П. Баранникова, Ю. М. Воронина, А. Ф. Дунаева и А. В. Руцкого[2648].

В это время, как вспоминает Ю. И. Хабаров, уже за полночь «на площадь подкатил военный грузовик… следом за ним – небольшой гру зовик. В обоих грузовиках было полно молодых людей – возбужденно кричавших что-то стоявшим внизу. Из криков можно было понять, что оба грузовика с сидящими в них людьми направляются в Останкино… Бросилось в глаза, что ни один из сидящих и стоящих в машинах не имел… оружия»[2649].

«Неожиданно один из сидящих на грузовике парней в казачей белой папахе закричал, чтобы ему дали… Знамя! Кто-то из стоящих внизу куда-то побежал и быстро вернулся с красным фла гом, который стал передавать этому казаку. Казак отмахивался и кричал, что ему надо “не такое, а царское”. Так и кричал: “Давай царское”. Снова кто-то побежал за царским флагом, который вскоре принесли и передали казаку. Красное знамя взял какой-то парень, сидевший на задней скамейке грузовика»[2650].

«Грузовики, – пишет Ю. И. Хабаров, – уже начали газовать, как вдруг раздались крики си девших, чтобы дали что-нибудь… Несколько человек бросились в подъезд № 8 и минут через 5–7 трое или четверо парной вышли, неся каждый по четыре – пять ящиков… с пустыми бутылками из под минеральной воды! Ящики снизу передавали сидящим в грузовиках и те быстро расхватывали бутылки. Наконец грузовики вздрогнули и под радостные крики сидящих в кузовах людей обе автомашины резко выехали на Конюшковскую ули цу, свернули направо и пропали в темноте. Я посмотрел на часы – было уже 1 час 4-го октября 1993 года»[2651].

Таким образом, около часа ночи от «Белого дома» в останкинскую мясорубку, на верную смерть был отправлен еще один, как минимум, шестой автомобильный десант. Со временем, я надеюсь, мы узнаем, сколько их было всего, кто их организовывал и посылал в останкинскую мясорубку.

В эту ночь была сделана отчаянная попытка остановить развитие событий. «…Одна из групп защитников парламента, – пишет М. М. Мусин, – в составе 9 человек (Александр Арсентьев, Анатолий Белый, капитан ВДВ Смирнов, Репетов, Бадмаев и др.) выехали в военную контрразведку Московского военного округа»[2652].

Зачем она отправилась туда, М. М. Мусин умалчивает. Но об этом мы можем узнать из интервью Н. М. Голушко. По его словам, ночью с 3 на 4 октября ворвавшиеся в Управление военной контрразведки Московского округа «боевики» арестовали находившегося там на дежурстве «полковника Ткачука» и «потребовали, чтобы он дал команду» остановить продвижение войск к Москве. «Дескать, защищать у же некого». «Полчаса», по у тверж дению Н. М. Голушко «полковник Ткачук» «стоял под прицелом автомата, но не сломался. Захватив из оружейной комнаты пистолеты, мятежники скрылись»[2653].