Лусия поднялась из-за стола, за которым они ужинали, и сладко зевнула.

– Мама, я иду укладываться спать. Что-то я сегодня устала.

– Сладкого тебе сна, querida.

– Спасибо. И тебе доброй ночи, мама.

Мария еще на какое-то время задержалась на кухне, перемыла посуду, прибралась. И все время она размышляла над тем, как переменилась ее дочь за последние пару месяцев. Ведь на часах еще нет и десяти. В старые добрые времена прежняя Лусия в это время еще только-только начинала оживать перед сотнями, иногда тысячами своих зрителей. Зато сейчас она укладывалась спать очень рано и безмятежно спала всю ночь. Мария с ужасом вспоминала, как Лусия из года в год буквально изнуряла себя бесконечными выступлениями, она всерьез опасалась, что в один прекрасный день ее дочь не выдержит и умрет прямо на сцене. Зато с теперешней Лусией, спокойной и уравновешенной, было одно удовольствие находиться рядом. Вот только надолго ли?

* * *

Недели три спустя, уже на заходе солнца Мария увидела одинокую фигурку, бредущую по тропинке к их дому.

Но вот угасающий луч солнца выхватил золотисто-рыжую головку.

– Лусия, – крикнула Мария. – По-моему, к нам идет Ангелина.

Она выбежала на крыльцо, чтобы встретить девочку, и уже приготовилась обнять ее, но тут увидела, что Ангелина вот-вот лишится чувств.

– Пожалуйста, воды, – прошептала она через силу, пока Мария помогла ей подняться по ступенькам крыльца на террасу. – Я так долго шла к вам.

– Что случилось, милая? – испугалась Мария. Она усадила девочку на стул и налила ей немного воды из кувшина, стоявшего на столе.

– Микаэла ушла на небеса, Abuela, – ответила девочка. – Она покинула наш мир сегодня утром, на рассвете. Но перед этим велела мне идти прямиком к вам и все рассказать.

– Ты хочешь сказать…

– Да, – подтвердила Ангелина. – Ее больше нет вместе с нами на земле.

– Боже мой, дитя мое! Если бы мы только знали, то тут же примчались бы к тебе. Неудивительно, что ты так устала. Ведь до нас так далеко идти.

– Меня немного подвез какой-то мужчина на своей повозке. Но потом он стал задавать мне всякие странные вопросы. Я спрыгнула с его повозки и пошла пешком. – Ангелина с жадностью выпила всю воду. – И вот я пришла к вам. Но нам надо будет снова вернуться в пещеру. Мы должны как можно скорее похоронить мою наставницу. Иначе душа maestra никогда не обретет покоя.

– Конечно. Завтра утром мы упокоим ее. Где она?

– Я оставила ее на кровати.

– Сильно горюешь? – спросила у племянницы Лусия, появляясь на террасе.

– Да. Я буду очень сильно скучать по ней, хотя и знаю, что пришло ее время уйти, и радуюсь за нее. Ей уже было тяжело в своем теле, понимаете меня? Тела ведь тоже изнашиваются со временем, и тогда душе нужно двигаться дальше, чтобы быть свободной.

– Мне тоже очень жаль, Ангелина. – Лусия обняла девочку. – Но здесь, вместе с нами, ты сейчас в полной безопасности.

– Gracias, но мне ведь нужно ходить в лес, чтобы встречаться со своими друзьями, чтобы собирать лечебные травы. Как я буду теперь? – В голубых глазах девочки отразилась тревога.

– Мы все понимаем и что-нибудь обязательно придумаем. А сейчас я приготовлю тебе кое-что перекусить.

– Нет. Я не буду есть, пока Maestra не упокоится в земле.

– Завтра с самого утра мы отправляемся в Сакромонте, – пообещала ей Мария.

– Спасибо. А сейчас я, пожалуй, посплю немного.

– Я положу тебя в детской. Там как раз есть небольшая кроватка, и все готово ко сну, – сказала Мария, наблюдая за тем, как внучка с трудом поднимается со стула. На ее личике отразилась безмерная усталость от всего, что произошло с ней за минувший день. – Пойдем, я провожу тебя.

– Ну что? Улеглась? – спросила Лусия у матери, когда та через какое-то время снова появилась на террасе.

– Залезла под одеяло, а через двадцать секунд уже спала как убитая. Бедное дитя! Внешне она держится спокойно, но на самом деле она пережила самый настоящий шок. Ведь Микаэла была для Ангелины всем, что она знала в этой жизни.

– Глядя на нее, не скажешь, что она пережила потрясение, – заметила Лусия. – Все же она самый необычный ребенок из всех, кого я видела. – Лусия затушила окурок и тут же закурила следующую сигарету. – Я вот о чем думаю. Как мы трое, ты, я и Ангелина, сумеем выкопать достаточно просторную могилу для Микаэлы? И как нам ее отвезти на кладбище?

– Ты права, – согласилась с дочерью Мария. – Мы сами этого точно не сможем сделать. Что ж, поищем каких-то мужчин, чтобы они помогли нам. Вот видишь, Лусия. Иногда от мужчин все же бывает какой-то прок, да? – добавила она с легкой усмешкой.

* * *

Ангелина разбудила их еще на рассвете. Она выглядела отдохнувшей и посвежевшей, яркая и солнечная, словно цветок подсолнуха.

– Нам пора. Maestra уже торопится начать свое восхождение на небеса.

Солнце едва осветило верхушки крыш Альгамбры, когда они все трое остановились у своей пещеры.

«Микаэла умерла на той же самой постели, на которой она когда-то принимала у меня роды», – мелькнуло у Марии, пока Ангелина отпирала входную дверь. Внутри уже явственно чувствовался сладковатый запах разлагающейся плоти. Лусия покачала головой.

– Простите, но я, пожалуй, не буду заходить. Иначе меня стошнит. – Она повернулась к ним спиной и направилась к выходу. – Ангелина, ты знаешь кого-нибудь из тех, кто остался жить здесь и в чьих семьях есть молодые мужчины, которые могли бы помочь нам похоронить твою наставницу?

– Si, Лусия. Один человек живет с нами по соседству.

Мария увидела, как Ангелина уверенной походкой направилась по склону к пещере, расположенной чуть выше. Когда-то в ней обитала семья Рамона.

– Но ведь там никого нет? – крикнула Мария вдогонку девочке. – Рамон, он погиб в годы гражданской войны, еще десять лет тому назад…

Но девочка постучала в дверь и через какое-то время исчезла в пещере.

– Рамон вернулся три недели тому назад, – ответила она, не оборачиваясь. – Рамон, вы где? – крикнула она вглубь пещеры, туда, где находилась спальня. Все трое вошли и замерли на кухне, точном подобии кухоньки в их собственной пещере. – Это я, Ангелина. Нам нужна ваша помощь.

Из-за занавески послышалось громкое сопение и храп, а потом появился ужасно истощенный мужчина с длинной седой бородой.

– Dios mio! – воскликнула потрясенная Мария, прижимая руку к губам. Слезы тут же брызнули из ее глаз. – Рамон, неужели это ты?

– Я… Мария! Ты вернулась! Как? Зачем?

– А я думала, ты погиб. Гвардейцы… Они же пришли тогда…

– Да, и бросили меня в тюрьму умирать. Но, как видишь, я все же выжил. – Рамон зашелся тяжелым приступом кашля, и Мария тотчас же вспомнила, что и ее дорогой мальчик Филипе так же кашлял перед своей смертью. – А потом я много месяцев провалялся в этих госпиталях у payos. Впрочем, они ничуть не лучше их тюрем. Но ты, Мария… Ты стала еще красивее, чем была!