— Правда? — заинтересовалась я, подходя к экрану. — Здесь поместилось бы всё, от грузовых тележек и топливопроводов до пусковых установок?

— Включая сортировочный аппарат в отделе корреспонденции и систему вентиляции в кафе, — подтвердил он.

— То есть, тут может быть всё?

— Абсолютно всё.

— А они не могут сменить коды? — поинтересовался Белый Волк.

— Нет, — покачал головой Хок. — Система имеет вид решётки. Все элементы в ней взаимосвязаны. Попытка изменить коды может нарушить связи и тогда комплекс в целом будет неуправляем.

— Судя по всему, это вещь индивидуального пользования, — заметила я, покосившись на пульт. — Она создана для того, кто хотел держать все нити в одних руках.

— И того, кто знал значение кодов, — добавил Хок. — А мы их не знаем. Максимум, что мы можем делать, жать на кнопки наугад. Может, что-нибудь там нарушим.

— Покажите пульт Стэну, — распорядилась я. — Он был у колдуна на особом положении. Может, что-то знает.

— Хорошая мысль, — одобрительно кивнул Хок.

После этого я пошла в медотсек. Дакосту я нашла в его кабинете. Он сидел за своим компьютером и что-то читал с экрана.

— Справляетесь, доктор? — поинтересовалась я.

— Пока да, — ответил он, оторвавшись от экрана. — Может, не так эффективно, как МакЛарен, но все мои пациенты живы и идут на поправку. Он, действительно, решил провести этот ритуал с камнем? — неожиданно спросил мальтиец.

— Да, — я устало присела в кресло у камина. — Он так решил.

— Это опасная затея.

— Поздно, доктор. Нужно было говорить об этом ему.

— Но он проводил раньше такие ритуалы?

— Говорил ли он с космическими булыжниками? Сомневаюсь.

— Он проводил ритуалы, связанные со стихиями, в частности, со стихией земли? — уточнил он свой вопрос.

— Понятия не имею.

— Он вам не рассказывал? — удивился Дакоста.

— Он скрытен, когда речь заходит об этой сфере его интересов, — терпеливо объяснила я. — А у меня уже давно есть правило, не вытягивать из мужчины то, о чём он не желает говорить.

— Да, мужчины это ценят, — подтвердил он. — И вы позволили ему пойти на эту авантюру?

В его тоне даже слышалось что-то вроде осуждения. Я усмехнулась.

— Он не нуждается в том, чтоб ему кто-то что-то позволял. Вы же знаете, что люки звездолёта не открывались, и ни одно транспортное средство не покинуло борт.

— И как он ушёл?

— Я не видела, — честно призналась я. — Мне хотелось бы поговорить с вашей пациенткой Ионой Белогуровой.

— Сожалею, — покачал головой Дакоста, и было видно, что он куда более сожалеет о перемене темы. — Она находится в состоянии посттравматического шока. У неё несколько переломов и тяжелое сотрясение мозга. Думаю, она вообще не понимает, где находится и что с ней происходит.

— Жаль. Как командор Кацухиро?

— Я его прооперировал, соединил сломанную бедренную кость, теперь остается ждать, когда она срастётся.

— Мне казалось, что существуют какие-то методы, которые позволяют очень быстро восстанавливать повреждённую костную ткань, — припомнила я. — Доктор Ясенев…

— Да-да, — перебил меня Дакоста. — Доктор Ясенев, доктор МакЛарен… Вы, командор, избалованы замечательными врачами, использующими нетрадиционные методы лечения. А я обычный судовой врач, по уровню квалификации, по крайней мере. Я лечу так, как учат лечить в медицинских институтах, и так, как лечат в обычных клиниках. И кости у моих пациентов срастаются, конечно, не месяцами, но неделя-две на это уйдёт. Более активно стимулировать восстановление костной ткани я не умею.

— Странно, — пробормотала я. — Разве Ясенев пользовался нетрадиционными методами?

Дакоста печально улыбнулся.

— Доктор Ясенев работает на «Эдельвейсе» и уже сорок с лишним лет летает по всей области Объединения Галактики. Он лечит не только людей, но и инопланетян, и учится этому у них же. Он берёт лучшее отовсюду и применяет это в своей практике. Никто из его коллег не добился в этой области подобных результатов. Мне это, и подавно, не по плечу.

— Простите, доктор. Наверно, вы правы, я действительно избалована, — я поднялась. — Не буду отвлекать вас от работы.

— У меня, кстати, есть ещё один пациент, — заметил он, как бы, между прочим.

— Со Стаховски что-то не так? — остановилась я.

— Со Стаховски всё блестяще. Возможно, завтра к вечеру я разрешу ему покинуть изолятор. Я говорю о Дэне Кроу. Он пришёл в себя. Ещё слаб, но с ним уже можно поговорить. Если желаете.

— Я желаю, — кивнула я.

Дэн лежал в светлой палате у открытого окна, возле которого цвела, источая нежный аромат, старая яблоня. За ней зеленел просторный луг, по которому бродили, обмахиваясь хвостами, гнедые лошади. Вдалеке виднелся старинный пруд, заросший у берегов камышами, над которым свешивали свои длинные ветви плакучие ивы. Слышался пересвист птиц, и иногда доносилось негромкое ржание лошадей.

Дэн Кроу лежал на кровати и равнодушно смотрел в потолок. Картина весеннего утра, так правдоподобно созданная для него на стенном экране, совершенно его не интересовала. Правда, заметив меня, он слегка оживился и даже попробовал кивнуть.

— Как вы себя чувствуете? — спросила я, присев рядом на стул.

— Уже почти хорошо, — негромко, но вполне внятно произнёс он. — Спасибо, что поняли меня и проверили капсулу.

— Значит, эти явления были не спонтанными?

— Старый трюк, — он снова посмотрел на потолок. — Я не делал этого с детства, после того, как попал в одну неловкую ситуацию. Иногда я спонтанно выходил из тела и бродил в том месте, о котором думал. Мог и по желанию. Однажды забрёл, куда не надо. Родителей в школу вызывали. Хорошо ещё, никто не понял, что это было не личное, так сказать, присутствие. Отец просил больше так не делать, — он перевёл взгляд на меня. — Я воспользовался этим по необходимости.

— Это необычный дар, но он спас вам жизнь, — произнесла я. — Можете не беспокоиться по этому поводу. Сейчас главное, чтоб вы поправились. Вам что-нибудь нужно?

— Нет, благодарю… Слишком много сил ушло, чтоб до кого-нибудь достучаться. Я чувствую безмерную усталость. Но, в остальном, я в порядке.

— Мне хотелось бы задать вам несколько вопросов, но если вы устали…

— Это усталость другого сорта, — его лицо несколько оживилось. — Спрашивайте.

— Я хотела спросить вас о тех обстоятельствах, при которых вы получили ранение. Вы их помните?

— Я никогда и ничего не забываю, — ответил он. — И этого уж точно не забуду. Мы были в командном отсеке втроём: я, Антон и Юрий. В отсек ворвались лейтенант Дюбо, Этьен и Зира Кхан. Все трое с оружием. Этьен тут же подскочил к Булатову и ударил его прикладом в висок. Я толком не понимал, что происходит, но то, что эти трое пытаются захватить мостик, я догадался. Оружия у нас не было, Булатов уже лежал без сознания. Как им помешать, я не знал, но подумал, что нужно попытаться как-то сохранить контроль над ситуацией, если нас отсюда уведут. Глупая мысль от начала до конца… Я всё носился со своей новой видеокамерой и решил применить её в этой ситуации. Сунул руку в карман, думал незаметно выбросить на пол и задвинуть ногой под ближайший пульт. Но только начал доставать, Дюбо посмотрела на меня в упор и выстрелила… Всё.