В начале XXI века жажда противопоставления популярной и классической музыки больше не имеет ни интеллектуального, ни эмоционального смысла. Молодые композиторы выросли, слушая поп-музыку, и они используют или игнорируют ее в зависимости от требований ситуации. Они ищут компромисс между жизнью разума и уличным шумом. И многие яркие впечатления пришли к нам из популярной музыки. Микротональные строи Sonic Youth, богатые гармонические рисунки Radiohead, разрозненные, подвижные размеры цифрового рока и интеллектуальной танцевальной музыки, элегические оркестровые аранжировки, поддерживающие песни Суфьяна Стивенса и Джоанны Ньюсом, – все это продолжает давнюю беседу классической и популярной традиций.

Бьорк – современный поп-музыкант, но на нее оказал сильнейшее влияние классический репертуар XX века, с которым она познакомилась в музыкальной школе: электронные пьесы Штокхаузена, органная музыка Мессиана, духовный минимализм Арво Пярта. Если, не зная авторов, послушать An Echo, А Stain Бьорк, где обрывки мелодии звучат на фоне тихих хоровых голосов, а затем перейти к циклу песен Освальдо Голихова Ayre, где пульсирующие танцевальные ритмы служат фундаментом для этнических мотивов мавританской Испании, можно подумать, что песня Бьорк – это классическая композиция, а работа Голихова – нечто иное. Одной из возможных форм музыки XXI века может стать окончательный синтез, когда поп-интеллектуалы и академисты-экстраверты станут говорить практически на одном языке.

Непреклонные натуры, несомненно, будут продолжать настаивать на фундаментальной разнице в музыкальном словаре, присоединяясь к священной оркестровой и оперной традиции барочной, классической и романтической эпох или к ставшей теперь не менее почтенной модернистской деятельности XX века. Уже в первые годы нового века композиторы создали произведения, сравнимые в своей монументальности с симфониями Малера и операми Штрауса. “Буря” Томаса Адеса, впервые поставленная в Ковент-Гарден в 2004-м, демонстрирует, что в цифровую эпоху композитор по-прежнему может написать гранд-оперу с витиеватой композицией и грациозной мощью. Вскоре после “Бури” состоялась премьера “Доктора Атома” Джона Адамса – оперы о первых испытаниях атомной бомбы. Сдерживая лиризм, Адамс собирает дьявольскую армию стилей XX века, чтобы воссоздать страх и трепет атомного утра. 65-минутная оркестровая пьеса Георга-Фридриха Хааса, соединяющая спектральную гармонию и брукнеровскую пространную структуру, in vain может стать новой отправной точкой австрийско-немецкой музыки.

Хотя композиторство XXI века, кажется, страдает раздвоением личности – иногда оно настойчиво стремится объять все, иногда пытается скрыться от мира, – в этой амбивалентности нет ничего нового. Споры о преимуществах взаимодействия или отступления идут веками. В XIV веке композиторы Ars Nova вызвали скандал, вставив светские мелодии в повседневный музыкальный ритуал. Приблизительно в 1600 году стиль Монтеверди звучал грубо и вольнодумно для сторонников строгой ренессансной полифонии. В Вене XIX века экстравертная яркость комических опер Россини сравнивалась с загадками поздних квартетов Бетховена. Невозможность разрешить этот вечный спор придает композиторству новую силу. В децентрализованной культуре оно получает шанс играть роль своего рода крестного отца, будучи способным принять все новое, потому что оно уже принимало все новое в прошлом.

Композиторы, возможно, никогда не сравнятся со своими популярными двойниками по молниеносности воздействия, но, свободные в своем одиночестве, они могут порождать исключительные впечатления. Испытывая большие формы и сложные силы, пересекая диапазон от шума к молчанию, они показывают путь в такое место, которое Клод Дебюсси когда-то назвал “воображаемой страной – той, которую нельзя найти на карте”.

Шенберг, Берг и Веберн, “Пьесы для оркестра”, Левайн / Берлинская филармония (DG / ArkivMusic.com)

Стравинский, “Весна священная” и “Петрушка”, Стравинский / Колумбийский симфонический оркестр (Sony)

Барток, Концерт для оркестра и Музыка для струнных, ударных и челесты, Райнер / Чикагский симфонический оркестр (RCA)

Сибелиус, Симфонии 4–7, Караян / Берлинская филармония (DG)

Бриттен, “Питер Граймс”, Дэвис / Королевский оперный театр (Philips)

Копланд, The Populist, Томас Тилсон / Симфонический оркестр Сан-Франциско (RCA)

Шостакович, Симфония № 5 и 9, Бернстайн / Нью-Йоркская филармония (Sony)

Мессиан, “Квартет на конец времени”, Таши (RCA)

Лигети, Atmosphères и Lontano, Нотт / Берлинская филармония (Teldec)

Райх, Music for 18 Musicians (ECM)

Панорама: Клод Дебюсси (DG)

Малер, Шестая симфония, Аббадо / Берлинская филармония (DG)

Штраус, “Саломея”, Караян / Венская филармония (EMI)

Берг, “Воццек”, Аббадо / Венская филармония (DG)

Яначек и Шульхоф, Струнные квартеты, Талиха-квартет (Calliope)

Прокофьев и Равель, Фортепианные концерты, Аргерих / Аббадо / Берлинская филармония (DG)

Стравинский, Симфонии, Стравинский / Columbia Symphony (Sony)

Айвз, An American Journey, Тилсон Томас / Симфонический оркестр Сан-Франциско (RCA)

Гершвин, “Порги и Бесс”, Рэттл / Glyndebourne Opera (EMI DVD)

Вайль, “Трехгрошовая опера” (издание Berlin 1930, Teldec)

Шостакович, Струнные квартеты № 3, 7, 8, Сент-Лоуренс-квартет (EMI)

Штраус, “Метаморфозы” и “Четыре последние песни”, Караян / Берлинская филармония (DG)

Ксенакис, Оркестровые произведения и камерная музыка (col legno)

Штокхаузен, Elektronische Musik, 1952–1960 (издание Штокхаузена № 3)

Кейдж, The Seasons (ECM)

Фелдман, Rothko Chapel (New Albion)

Пярт, Tabula Rasa (ECM)

Адамс, Harmonielehre, де Варт / Симфонический оркестр Сан-Франциско (Nonesuch)

Лютославский, Третья симфония, Салонен / Филармония Лос-Анджелеса (Sony)

Голихов, Ayra, и Берио, Folk Songs, Дон Апшо (DG)

За помощь в исследованиях я хотел бы поблагодарить Терезу Муксендер и Айке Фесс из Центра Шенберга в Вене, Пию Хадль и Александра Мура из Оперного театра Граца, Нэнси Шоукросс из Собрания Альмы Малер-Верфель при Университете штата Пенсильвания, Вернера Грюнцвайга из Академии искусств Берлина, Марию Вильфингер из Австрийской национальной библиотеки в Вене, Габи Холлендер из Архива Томаса Манна в Цюрихе, Свена Фридриха из музея Рихарда Вагнера, Ноэль Манн из Архива Сергея Прокофьева, Джона Бюли из Музыкальной библиотеки Университета штата Нью-Йорк в Буффало, Сюзанну Эгглстон Лавджой из Музыкальной библиотеки Йельского университета, а также сотрудников библиотеки Бриттена – Пирса в Олдборо, отдела музыки и редких книг и специальных собраний отдела Библиотеки Конгресса, Венской библиотеки Колумбийского университета, музыкального отдела Нью-Йоркской публичной библиотеки исполнительских искусств и особенно – Национального архива II в Колледж-парк, штат Мэриленд.