салон флайера с эмблемой своей корпорации на борту. Не дело — стоять на крыльце управы, всем видом показывая, что только что покинул камеру. Лучше потом выбрать время и выехать из города.

Правда, пару-тройку долей придется посвятить делам. Как минимум, чтобы представлять, как они идут.

Он подавил желание приказать водителю развернуть флайер к полигону. Сначала нужно показаться дома, Вэл не поймет. Да и Алита — тоже.

То-то будет смешно, если ни одной из них не окажется!

*** ***

— А куда мы едем?! — вскинулась Алита, наклонившись вперед и вглядываясь напряженно в дорогу впереди.

— Как куда? В Окху, — невозмутимо отозвался Охитека.

Он решил-таки вырваться из душного запыленного Уру, пока осень не вступила окончательно в свои права, и солнце не покатилось неотвратимо к горизонту. Трех с небольшим долей суток хватило ему, чтоб войти в курс текущих дел. Правда, единственное, что он сделал — переложил всё на руководителей отделов. Пребывание в камере вымотало хуже самой напряженной работы. Даже Алиту уговорил составить ему компанию. Вот и подошел момент истины.

— Но я не хотела в Окху! — возмутилась девочка.

— Ты не хотела в Окху, но попросила поехать туда? — переспросил он, делая вид, что не понимает.

— Да, попросила! Но я не понимаю. Почему я не вижу дорогу впереди?!

Именно этого момента он и опасался. Знал, что так будет.

— Потому что та дорога — там опасно, — он решил не делать больше вид, что не понимает. Алита заслужила правду. — Эту дорогу никто никогда больше не увидит и не поедет по ней. Помнишь, тебя кошмары мучили? Виной всему те поездки. Туда.

— Это, — губы малышки задрожали. — Это ты, да? Ты это сделал?

— Что — дорогу убрал? — изумился Охитека. — Дочь, мне это не под силу, — он покачал головой. — Нет, не я.

И похолодел, увидев полный ненависти взгляд. Кажется, не так давно что-то подобное было. Медузы! Он и не обращал внимания, как дочка похожа на жену.

— Ты, — процедила Алита сквозь зубы. — Точно ты, больше некому!

Охитека тяжело вздохнул. Не злиться ведь на ребенка! Тем более, что косвенно он приложил к этому руку: если бы не его поездки к зданию бывшей фабрики, Токэла знать не знал бы об этом укрытии мистиков. Не взялся бы копать со своей стороны. Не наткнулся бы на крупную организацию. И не положил бы конец ее существованию. А заодно почтенный иерарх прикрыл последний переход, позволявший к зданию фабрики подобраться.

Единственное, что не удалось храмовым бойцам — и это, в принципе, неудивительно — отыскать, куда вели связи организации. Кто на самом деле ее финансировал, что за цели преследовали организаторы. И все это так и останется неизвестным.

— Алита, там было опасно, — повторил он терпеливо. — Там… тамошний воздух вреден. Он вызывает кошмары. Помнишь, мы ездили на полигон, к тете Кэтери? И после — в клинику к ней. Она — доктор, смотрела, не навредила ли тебе слишком эта поездка.

— Лучше, чем мой лечащий доктор, да? — она сверкнула враждебным взглядом исподлобья.

— Твоему лечащему доктору нельзя было рассказывать ни про ту дорогу, ни про то место, — снова вздохнул он. — Мало кто поверил бы, что это ты ее обнаружила. Да еще и случайно. Это незаконно.

— Нарушение закона? — Алита моргнула, глаза широко распахнулись. — И тебя сочли бы преступником?

— Мне не сочли преступником только потому, что я лично знаком с почтенным Токэлой.

— Он не мог закрыть эту дорогу!

— Он это сделал не для того, чтобы позлить тебя. Он так поступил из-за опасности. А люди, которые тогда тебя напугали, нарушали закон. Больше туда никто не попадет. Мне это не под силу. Я и сам удивился, — прибавил он, вспомнив, как ошарашило его отсутствие дороги, ведущей вперед.

Как пронесся над ограждением, как заколыхались под днищем флайера древесные кроны заповедника. И немедленный звонок Токэлы он тоже прекрасно помнил. И то, как почтенный иерарх, не стесняясь в выражениях, отчитал его как мальчишку.

— Значит, — Алита запнулась. — Значит, мы больше не попадем туда?

— Ну, а что там интересного, по сути? — отозвался Охитека, ободренный переменой в ее настроении. — Пустынная дорога, горы вдали, равнина по обочинам. И здание.

— А зачем мы тогда поехали в Окху?

— Мы так ни разу до Окхи и не доехали, — укорил он. — Ну, кроме первого раза. Но самое интересное мы до сих пор там не посмотрели. Пруд с лилиями, лебеди.

— Лилии отцвели, — буркнула Алита. — Осень уже почти…

— Ну, лилии — не единственное, что там есть интересного, — без особой надежды заявил Охитека. — Да и лебеди остались на месте. Они отъелись за лето, сейчас должны быть откормленные, красивые. А перья еще меняться не начали, так что растрепаться не успели.

Он смолк и невольно сжал руль крепче. Так и ожидал возмущенного вопля — мол, не надо никакой Окхи с дурацкими лебедями, раз уж дорога пропала. Алита молчала.

— А кошмаров, значит, больше не будет? — осведомилась она наконец.

— Надеюсь, что нет, — он помолчал, чуть удивленный сменой настроения. — Если и придут — то это будет все реже и реже. Я ведь с тобой ездил второй раз. Уже почти прошли. У тебя разве они еще были?

— У тебя тоже кошмары были?! — она так и уставилась на него.

— Говорю же, место и правда опасное. Воздух вредный, — буркнул он, мысленно ругая себя за то, что проболтался.

— А у нас в школе танцев девочки говорят, что кошмары приносят духи.

— У вас в школе танцев девочки говорят о таких вещах? — удивился он.

— Я рассказала, что мне кошмары снятся. И Абек сказала — это духи из того мира приходят к тем, чья совесть в этом неспокойна.

—